Мой самый любимый человек. Александр Владимирович ХвостовЧитать онлайн книгу.
историю, я задаюсь вопросом: вот наверняка был суд по этому делу и тот мужик понёс наказание… Хватило ли ему мужества посмотреть в глаза родителям, у которых он отнял их сына, а так же жене, у которой не стало мужа и будущего отца их ребёнка (Вера тогда была беременной Светой), и попросил ли он у них прощение?.. Ведь дядя Витя, наверно, очень ждал малыша; мечтал, как выйдет с ним из роддома, как станет его водить на прогулку, купать и рассказывать ему сказки… И все эти мечты превратились в прах.
Второй удар Вера получила, когда Светка в 12-ть лет сломала позвоночник. А дело как вышло: она с классом играла в баскетбол на физкультуре и в момент, когда Света прыгнула, чтобы послать мяч в кольцо, её кто-то толкнул – она упала и сильно ударилась спиной. Итог – перелом, лежание на вытяжке, «утка» под кроватью и мамина боль с тайными слезами, дабы не причинять дочери помимо уже имеющихся у неё физических страданий ещё и душевные. Шло долгое время лечения и восстановления; Вера (как я знаю из разговоров родителей) каждый день, идя с работы в больницу, заходила в церковь и молилась Божьей матери, чтобы она придала ей самой сил и помогла в выздоровлении Светы. И эти молитвы дошли до адресата – Света стала понемногу поправляться, начала стоять и ходить… Сидеть ей ещё пока было нельзя. Когда же Светланка, наконец, выписалась, Вера её записала в бассейн, чтобы дочь и плавать научилась, и спину укрепляла. Да и сама Вера, как она писала, была бы не против хотя бы раз в неделю в воде пополоскаться.
Конечно, вряд ли бы Вера это всё пережила, не ощущай она нашей поддержки. Я и родители были с ней рядом в наших письмах и звонках по телефону; дед с бабулей, тётя Лариса (старшая сестра Веры и отца) лично помогали, кто как мог.
С чего начинается почти любая история семьи? Мне кажется, что с семейного фотоальбома, пересматривая который, вы возвращаетесь мыслями в ваше прекрасное далёко, словно на остров, где всегда голубое небо, рыжее солнце и много-много радости. Вы вспоминаете, какими вы были озорными и беззаботными много-много лет тому назад; какими были молодыми, весёлыми и полными сил ваши родители…
Вот и сейчас, ведя свой рассказ о семье, в которой воспитывались мой отец и две мои тётушки, я тоже, будто бы пересматриваю старый семейный альбом.
И Вера, и отец мой, Андрей Владимирович Сотников, и тётя Лариса (единственная родственница, которую я зову тётей, потому что она старше отца и Веры, да и вела она себя строго – оттого-то я её и побаиваюсь слегка.) выросли в обычной, интеллигентной семье. Их отец (дед мой), Владимир Петрович, был врач, мать (бабушка моя), Елена Андреевна, была учителем словесности. Оба мне запомнились, как добрые, спокойные, терпеливые, умные и с хорошим чувством юмора люди. Впрочем, дед хотя и был спокойный человек, но если было нужно, он мог обойтись с тобой и построже. В тоже время я не помню раза, чтобы дед, скажем, на меня повысил голос. Он если и ругал меня за какую-нибудь шкоду, то делал хотя и жёстким, но спокойным тоном. И, как правило, мне этого хватало, чтоб осознать свою неправоту. Вот один из примеров: мы как-то раз приехали