Стрекозка Горгона Уланы в Умани. Елена ГостеваЧитать онлайн книгу.
бывать, этот, малороссийский, не мог сильно удивить. Походили с Дмитриевым меж торговцев, да попусту: жеребцы и кобылы были приведены на продажу, однако крестьянские, пахотные. Для офицера – ничего подходящего! Собрались возвращаться, но путь преградила молодая цыганка, улыбаясь зазывно, умудрилась обоих схватить за рукава, предлагая поворожить. Телятьев, высвобождаясь, проговорил по-цыгански заученную с детства фразу, мол, отойди, ему уже всё предсказано. Черноглазая женщина от неожиданности отступила на шаг, быстро заварвакала по-своему, Антон её не понял – он же, в отличие от младшей сестрёнки, не пропадал дни напролёт в таборе, язык цыганский не учил, и потому уже по-русски добавил, отстраняясь от назойливой приставалы:
– Отойди, говорю! Не надо нам гадать.
Громкие возгласы молодки привлекли внимание других, вот и пожилая обернулась, начала приветливо уговаривать:
– Господин хороший, зачем отказываешься? – и вдруг тоже схватила Телятьева за рукав, уставилась в его лицо пристально, впилась глазами, приоткрыв рот, словно бы узнавая:
– А кто ж тебе, милый, судьбу предсказывал? Часом, не Пелагея ли?
– Ну, Пелагея, знавал такую! – Телятьев хотел избавиться от бабы, но та не отставала, она словно допрашивала:
– Ак ты, красавец, не генерала ли Целищева внук?.. А? …У тебя сестра Таня есть? Похож, смотрю…
– Так… есть! А что с того?
– Красавец мой! Признала я, не ошиблась! – смуглое лицо пожилой бабы счастьем озарилось, словно самого близкого, дорогого человека встретила. – Ай да хороший мой! Знаешь ты, что Таня для нас значит?! Она внучку моему жизнь спасла! Не рассказывала ль она тебе? – и, оглянувшись, поискав глазами своих, цыганка закричала:
– Ило, Бахти! Сюда, сюда! – а рукав Антона так и не выпускала.
Подбежал быстроглазый цыганёнок лет пяти-шести, и только теперь она освободила поручика, обхватив обеими руками мальчонку, поставив перед собой, захлёбываясь от восторга, начала громко нахваливать внучка да благодарствовать:
– Гляди, господин, какой Бахти красивый! Уж до чего я люблю его! Ежели б не Таня, не было бы любимчика моего, красавчика моего на свете! Только благодаря ей живёт внучок мой! Она – спасительница наша! Поверь, каждый день о Тане вспоминаю, каждый день за неё молюсь, ворожу на счастье её! И ты – брат её, всё, что хочешь, проси, не пожалею!
Телятьев оторопело вытаращился на цыган: сестра когда-то спасла мальчика, что ж, она шустрая, вполне могла, но было неловко от благодарных слов, что сыпались на него самого. Сквозь землю готов был провалиться. Бросил взгляд на свидетеля сих похвал Дмитриева: у того глаза уже почти что из орбит вылезли, и рот в удивлённо-восхищённой улыбке расплылся, не закрывается, да и люд местный оборачивается с любопытством. Меж тем подошёл молодой кучерявый цыган, пристально глянул на ошарашенного молодого офицера и, прижав руку к груди с благодарной почтительностью, молча поклонился. А мать его не могла угомониться:
– Бахти,