Торговая, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней. Валентин ВитчевскийЧитать онлайн книгу.
царствования (примерно с 1793 г.) Екатерина II во всяком случае совершенно отказалась от фритредерских мечтаний, которые прежде оказывали некоторое влияние на ее хозяйственно-политические мероприятия. Внутри государства равноправность общественных классов оставалась совершенно призрачной, несмотря на декретированную свободу промыслов и отмену монопольных ограничений. Но и в отношениях России к иностранным государствам чуждой зависти совместной деятельности для достижения согласия между народами не наблюдалось. Напротив того, к концу XVIII столетия, когда мир был потрясен катастрофами наполеоновского времени, Россия с ее политическими интересами и честолюбивыми стремлениями стояла в центре международных интриг. Кроме того, против космополитической теории свободной торговли начала уже обнаруживаться реакция здорового национального эгоизма. Если в Соединенных Штатах Сев. Америки Гамильтон и впоследствии в Германии Фридрих Лист с неопровержимой убедительностью доказали несостоятельность веры во всеобщую гармонию интересов в сфере мирового хозяйства, то именно в России, значительно отставшей от других государств в торговом и промышленном отношении, указанные идеи должны были найти сочувственный отклик.
Мы не хотим этим сказать, что «система национального покровительства» была сознательно воспринята в России уже в эпоху Екатерины II. Но в высшей степени неудовлетворительное финансовое положение государства давало повод к пересмотру таможенной политики, и с тем вместе изменились ее руководящие принципы.
Непосредственный толчок к более решительному повороту в сторону протекционизма дан был, правда, политическим разрывом с Францией, но тарифные приложения к манифесту 8 апреля 1793 г. не оставляют сомнения в том, что ввоз иностранных фабрикатов вообще должен был быть ограничен. Эта тенденция проявилась также в таможенном тарифе 14 сентября 1795 г., и если новый тариф практического применения не нашел, то не по вине императрицы – смерть положила конец всем ее расчетам.
Новый таможенный тариф должен был вступить в силу 1 января 1797 г. Император Павел, вступивший на престол в ноябре 1796 г., отменил, однако, таможенный тариф своей предшественницы и вернулся к прежнему тарифу.
Бессистемность и деспотизм, которые новый император обнаруживал во всех своих действиях, проявлялись и в его отношении к иностранной торговле. Несмотря на выраженное им намерение покровительствовать последней, он в действительности причинял торговле невознаградимый ущерб своими конфликтами с иностранными государствами. Гамбург, Дания, Франция, Англия – все от времени до времени испытывали на себе последствия этого своеобразного режима[24].
Особенно враждебно Павел относился, как известно, к Англии. Его политика вызвала течение, поведшее в торгово-политическом отношении к отмене всех ограничительных мероприятий против Франции и к тем более упорному преследованию английской торговли. В конце концов, чтобы нанести удар морской торговле
В марте 1799 г. – мы бегло отметим лишь некоторые из актов произвола – были арестованы все находящиеся в русских портах суда гамбургских купцов, так как Павел заподозрил жителей Гамбурга в тайных симпатиях к французским революционерам. На том же основании осенью того же года был закрыт доступ в русские порты датским торговым судам. Оба распоряжения были, однако, очень скоро отменены.