Ирина Основина: «Не терплю, когда называют артисткой». Ирина МайороваЧитать онлайн книгу.
но плата за него была высокой – четыре тридцать в сутки. В цену входил завтрак, и наутро меня ждало потрясение – «шведский стол». Прежде я ни о чем подобном даже не слышала: набирай в тарелку что нравится и в любом количестве – это ли не чудо?
Наташка, узнав, сколько плачу за гостиницу, пришла в ужас: «Да ты разоришься!» и устроила на постой к знакомому архитектору. Я часами ходила по центру Питера, восхищалась соборами и старинными зданиями – лепниной, витражами, резными дубовыми дверями с массивными латунными ручками. Повсюду звучала иностранная речь, по улицам стайками фланировали одетые «не по-нашему» люди – и это тоже было в диковинку. Я так прониклась особенной атмосферой города, что дала себе слово: обязательно буду здесь жить и работать.
Комиссию по распределению выпускников актерского факультета Белорусского театрально-художественного института возглавлял Еременко-старший, предложивший мне на выбор службу в трех театрах – Бобруйска, Гомеля и Могилева. Я взбрыкнула:
– Не хочу на периферию! Буду работать в Ленинграде.
Николай Николаевич понимающе покивал, потом сказал:
– Голубушка, ну вы же знали, что получив диплом, должны как молодой специалист отработать три года там, куда пошлют. К тому же у вас двойка по белорусскому языку.
– Ну и что? – продолжала дерзить я. – Знание белорусского мне никогда не пригодится! И почему это ваш сын может работать в Москве, а для меня Питер заказан?!
В результате поставила галочку напротив Гомеля, однако ехала в этот прекрасный город с твердым намерением задержаться не более чем на три дня. К моему полному удовольствию разговор с директором местной драмы занял четверть часа.
– Знаю наверняка, что у вас замечательная труппа, чудесные спектакли, но мне нужно в Ленинград.
– Это хорошо! – неожиданно обрадовался собеседник. – Дело в том, что у меня нет для вас вакансии.
– То есть вы готовы написать бумажку, что я вам не пригодилась?
– Только я уже потратила часть денег, которые получила в качестве подъемных. Из ста двадцати рублей осталось…
– С этой бухгалтерией я как-нибудь разберусь – считайте, что ваш долг прощен.
Брать сразу штурмом Питер не решилась – поехала домой в Саратов. В местный драмтеатр даже не сунулась, знала, что вряд ли впишусь в репертуарную политику нового главного режиссера Дзекуна. Подрабатывала натурщицей в художественном училище, где за каждый сеанс неплохо платили. Первый опыт в этом качестве приобрела еще раньше – позировала студентам-художникам, когда приезжала из Минска на каникулы. Помню, как удивлялась про себя: сижу перед парнями голая, а мне хоть бы хны! Наверное потому, что и они смотрят на меня исключительно профессионально – не как на живую женщину, а как на статую или кувшин.
Больше всего я боялась быть нахлебницей, деньги у родителей просила только в крайнем случае, тем более что в семье особого достатка не наблюдалось. Жили чуть лучше, пока отец не начал сильно пить.
Мне