Начало. Алексей КалугинЧитать онлайн книгу.
плохо разбирался в подобных делах, но все же добросовестно попытался себе это представить. И у него это даже почти получилось. Но закрепить успех ему помешал отдаленный рокот работающего двигателя. Звук был настолько тихий, расплывающийся и смазанный, что, казалось, доносился одновременно со всех сторон. Даже с неба и из-под скованной ледяной коркой земли.
Брейгель проверил дескан.
– Ничего.
– Слишком далеко. – Камохин кинул автомат на плечо. Коротко скомандовал: За мной, – и побежал вверх по бульвару.
Осипов чувствовал странное возбуждение. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Он ясно отдавал себе отчет в том, что ждет его впереди. Не пройдет и получаса, как ему придется стрелять в других людей. Быть может, он даже кого-то убьет. Для Камохина или Брейгеля это был, если и не сущий пустяк, то уж точно некая издержка профессии, без которой ну никак не обойтись. Дантисту, наверное, тоже не доставляет особого удовольствия ковыряться в гнилых зубах. Однако без этого его профессия попросту невозможна. К тому же он, скорее всего, испытывает при этом некий профессиональный интерес и стремление как можно лучше выполнить свою работу, дабы облегчить страдания больного. Который, скорее всего, сам же и в ответе за то, что случилось. Быть может, Камохин и Брейгель, как и дантист, считали, что, причинив страдание в одном месте, они принесут облегчение в целом. Все верно, и Осипов это прекрасно понимал, он должен сделать это для того, чтобы спасти женщину с детьми. Но ему не давал покоя вопрос, почему все должно произойти именно так, а не иначе? Кто наделил его правом решать, кому жить, а кому умирать? Наверное, это и есть классическая интеллигентская рефлексия: с одной стороны, ты понимаешь, что все делаешь правильно, с другой – терзаешься сомнениями о том, почему нельзя иначе?
– Брейгель! – на бегу окликнул Камохин.
– Я! – тут же отозвался фламандец.
– Торговый центр или музей?
– Музей, – не задумываясь, ответил Брейгель.
– Почему?
– Не знаю.
«Вот так, – отметил про себя Осипов. – Вот так принимает решение истинный профессионал – не задумываясь. Полагаясь не на разум, а на интуицию».
Шум мотора не становился громче, но делался как будто яснее и отчетливее. К тому же, к нему стали примешиваться другие звуки, похожие на лязг и скрежет. Сначала Осипов представил себе некоего уродливого гиганта, срывающего с крыш домов жестяные листы и раздирающего их, словно картонки. И лишь спустя какое-то время он сообразил, что это транспорт мародеров сдвигает со своего пути покореженные корпуса машин.
Следуя за Камохиным, квестеры свернули направо, перепрыгнули через скованную льдом декоративную изгородь, некогда называвшуюся живой, пересекли узкую полоску смерзшегося газона, перебежали через трамвайные пути и обогнули стоявшую поперек дороги синюю «Вольво», лобовое стекло которой покрывала густая паутина трещин, похожая на морозный узор. Узкая боковая улочка, на которую они вышли, была похожа на расселину, прорубленную