Тоннель времени. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
что в кровь каждого из них введен препарат, который превращается в тромб в случае пересечения запретной зоны тюрьмы!
– Это как?.. – растерялся Айдаров, а Стольников с интересом оперся на дверь, которая до сих пор еще не открылась.
– Внешнее ограждение тюрьмы представляет собой пятиметровый забор из кевлара, внутрь его вмонтированы датчики, реагирующие на ксеролит – вещество, легко усваиваемое кровью и не влияющее на процессы организма. Совершенно безобидное в любых других условиях! Но стоит человеку, в крови которого ксеролит, оказаться в двух метрах от забора, срабатывают датчики. Они отправляют сигнал в центр управления, и уже из центра посылается сигнал на активацию ксеролита. Происходит воспаление стенок вен и образование тромба. Тромбофлебит протекает очень быстро. От образования тромба до попадания его в легочную артерию проходит не более трех минут. Нужно вам объяснять, что за этим следует?
– Как далеко зашла тюремная медицина! – восхитился Ключников. – А бывает такое, что к забору приблизился один, а коньки откинул кто-то другой? Интересно, как центр определяет, кто проказник?
Ждан посмотрел на него со сдержанным раздражением.
– Кто у забора, тот коньки и откидывает. Неужели непонятно? Ты услышал слово «датчики» в моем рассказе? Датчик посылает сигнал в центр, оттуда – команду, после чего активирует ксеролит в крови нарушителя.
– Теперь понятно. И что с того? Тюрьма в руках бандитов. Неужели они не могут приказать персоналу, ответственному за обслуживание этого центра, дезактивировать и эти датчики, и ксеролит, и все остальное, я уже не говорю об электронных замках на воротах?
– Приказать они могут, да только персонал бессилен им помочь. Центр управления в «Мираже» не автономен, он абсолютно зависим от центра управления в НИИ. Дать команду на дезактивацию может только Зубов.
– Открывай дверь! – приказал Стольников.
Он никогда не задумывался, что дышит тем же воздухом, что и по ту сторону тоннеля. Те же запахи трав предгорья, тот же аромат разогретых солнцем медуниц. Но в какой-то момент, кажется, именно тогда, когда дверь распахнулась и перед Стольниковым раскрылась панорама Другой Чечни, разделившей его жизнь надвое, ему показалось, что случилось что-то важное. Вдыхая полной грудью этот воздух, капитан понял, чего ему так не хватало одиннадцать лет скитаний. Не знакомых лиц в Грозном, где в пределах аэропорта «Северный» располагалась его бригада, не строя бойцов, готовых взойти на броню и отправиться на задание и повиноваться каждому его слову. Не дела, которому отдал годы службы. Выйдя на свет и ведя за собой Жулина, Ключникова, Айдарова и Ждана, Саша понял, что все эти одиннадцать лет его непреоборимо тянуло сюда, в Другую Чечню. Он хотел вернуться, но боялся признаться в этом. И сейчас, легким бегом направляясь в сторону «одиннадцати часов», как принято именовать направления у военных, ориентируясь по представляемым часам, Стольников чувствовал, что улыбается.
Далеко впереди – не менее километра – виднелось здание блокпоста, перекрывавшего