Обязан побеждать. Владимир НестеренкоЧитать онлайн книгу.
наводят на нас ужас. Откровенно, я боюсь отправлять тебе это письмо…»
– У фрицев затряслись поджилки! – радостно воскликнул Фёдор.
– Послание не окончено, – сказал лейтенант, – в нём господствует страх перед русским воином. Вот бы это паническое письмецо опубликовать в наших газетах! Оно раскрывает дух оккупантов.
– Даже наша крошечная группа бьёт врага, – с гордостью сказала Таня.
Опускалась ночь. На каждого падало отдежурить по два часа. Таня должна бодрствовать первая, затем Фёдор Осинин, лейтенант взял на себя самые глухие часы, когда сон валит с ног. Утренние часы достались Лёне Шелестову. Уверенность в покое разбилась об успешные и несложные операции, на авось лейтенант больше не полагался.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер по обыкновению засиделся в своём кабинете за полночь. В свои пятьдесят семь лет он выглядел моложаво, но порой усталость от напряженности на фронте подавляла его энергию. Сейчас он размышлял о потерях, которые занес в дневник. Они неутешительные: «…за период с 22.6 по 13.8.1941 года они составили 389 924 человека, что соответствует 11,4 процента численности всей армии, действующей на Восточном фронте».
Гальдер снимает пенсне, протирает стёкла носовым платком. Нечто подобие улыбки тронуло его губы. Да, потери неутешительные. Но завтра он преподнесёт их фюреру несколько в иной форме, чем обычно. Оперативники по его заданию сравнили потери живой силы за два года Первой мировой войны и теперешней компании, начиная с первого дня вторжения в Польшу и на конец июля сорок первого. Оно не в пользу солдат Вильгельма. Фюрер будет доволен. Однако тенденция потерь в связи с упорством русских у Смоленска тяготеет к росту.
Размышления начальника штаба прервал телефонный звонок с Восточного фронта. Зазвучал нервический голос командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока. И это не в первый раз. Прежде фон Бок докладывал, что Гудериан злится за тормоз в наступлении. То есть он пожинает плоды самостоятельного решения в броске на восток бронированного кулака. Его сильно прижгли. Теперь Гальдер слышал, фельдмаршал захлебывался слюной от негодования.
– Франц, у меня нет сил сдерживать себя от самоуправства Гудериана. Он растащил свои танки по русским ухабам, оторвался от пехоты, и русские жгут его бронированные дивизии.
– Мне не нравятся выходки танкового генерала, как и вам, дорогой Фёдор, я пытался повлиять напрямую…
– Бесполезно, Гудериан взял неподобающий тон, который я ни в коем случае не могу терпеть. Более того, он через мою голову общается с фюрером и в отрыве от моих расчётов оба решают вопросы как авантюристы. За ними стоят провалы в наступлении, чем успевают воспользоваться русские и атакуют нас даже с запада.
– Да, это неслыханная наглость. Я буду по этому поводу говорить с главкомом и фюрером. Успокойтесь, Гудериана поставим на место.
Радужное настроение у начальника штаба унесло холодным