Буриданы. Гибель богов. Калле КасперЧитать онлайн книгу.
бессмертниками, пышные кисти которых свисали из мраморных ваз, расставленных на балюстраде, но теперь это, конечно, отменялось. Да и отмечать столетие тети Софии она поехать не сможет – но зато с ней опять ее Виолетта. От этой мысли ее охватило знакомое ощущение счастья, ведь она так долго мечтала об этой роли. Бедная Виолетта – после того, как Анника сегодня увидела жалкий строй молодых проституток, она еще лучше стала понимать свою героиню. Возникло минутное желание пойти рассказать Пьеру о дневном приключении – но муж всегда работал очень сосредоточенно и раздражался, когда ему мешали. Да и понравится ли Пьеру, что жена бродит по подозрительным местам?
Интересно, подумала Анника вдруг, а почему муж все-таки днем не сразу ответил на звонок? Может, он вовсе и не был в библиотеке, а проводил время именно с такого рода девчонкой, возможно, даже на той улице?… Ведь сам же только что утверждал, что французы любят есть, болтать и заниматься сексом…
Но это было нечто такое, чего она никогда не узнает. Есть вопросы, которых не задают, и есть тайны, о которых не говорят – разве и она не скрывала давнишнее происшествие с арабами? И разве она точно так же не собирается скрыть сегодняшний случай в метро?
Ее мысли прервала мелодия, вырвавшаяся из сумочки – это оказался Карлос, который, несмотря на поздний час, спешил выразить свою радость, что все так счастливо кончилось.
– Мы все переживали за тебя, – сказал тенор. – Все, Джованни, Роберт, я… Роберт (это был баритон) сказал, что если бы он был на репетиции, он не дал бы делу зайти так далеко. Он просил передать тебе привет… – Карлос еще немного поболтал и затем быстро распрощался – наверно, вспомнил, что надо беречь голос.
Вот такие они есть, подумала Анника, смотрят, с какой стороны ветер дует…
Она положила мобильник на стол и пошла в ванную, чтобы сделать маску для лица.
Часть вторая
Родина
1933-1935
Глава первая
Герман и Беттина
Как листва, зелёные, – как цыплята, жёлтые, – как небо, голубые, – а ещё и кремовые, розовые, сиреневые – падали письма в почтовый ящик Буриданов на улице Променади, откуда мама, папа, София или Лидия (главным образом, Лидия – самая молодая и прыткая) их выуживали и доставляли Герману в его комнату на мансарде. «Герман, танцуй!» – озорно требовала Лидия, помахивая цветным конвертом, словно веером, и Герману ничего не оставалось, как, игнорируя боль в ноге – ой, вреден север, вреден – сделать пару символических, имитирующих тарантеллу или мазурку шагов. Повторялись эти неуклюжие балетные спектакли практически каждое утро, и если бы почту приносили дважды в день, то танцевать пришлось бы еще чаще, потому что Беттина иногда забывала написать о чем-то важном и уже через час отправляла в путь следующее послание. Герман добросовестно отвечал на все письма, с той только разницей, что его сообщения были короче и прозаичней, ему казалось неуместным выливать на бумагу свои эмоции, как это совершенно необузданно делала