Зло из телевизора. Геннадий СорокинЧитать онлайн книгу.
двое, ешьте землю! – приказала Астара.
Солдаты на коленях подползли к клумбе и стали горстями запихивать землю в рот. Насладившись зрелищем унижения врагов, жестокая жрица скомандовала:
– Встать! Убирайтесь отсюда, но помните: если к исходу дня вы не попадете в расположение своей части, вас ждет долгая и мучительная смерть!
Солдатам не надо было повторять дважды. Со всех ног они бросились в свой полевой лагерь. Не останавливаясь ни на минуту, добежали до него и рухнули без чувств у командирской палатки. Солдат, пивший бензин, двадцатикилометровый кросс не преодолел. На окраине города он упал и больше не поднялся. Вскрывавшие его тело судебно-медицинские эксперты поставили посмертный диагноз: общая интоксикация организма, острая почечная и печеночная недостаточность, диссоциативный шок.
По поводу смерти военнослужащего командование полка провело служебную проверку и установило: военнослужащий срочной службы самовольно покинул расположение части. Находясь в самовольной отлучке, он по собственной инициативе напился бензина и умер от отравления им. К Астаре военные дознаватели не выезжали. Командир полка строго-настрого запретил упоминать даже ее имя.
– Что вы напишете об Астаре в своем заключении? – спросил дознавателей полковник. – Что какая-то старуха заставила солдата выпить бутылку бензина? А что она еще могла его заставить сделать: поджечь склад с боеприпасами или зарезать часового у знамени? Я запрещаю вам упоминать о магии! Солдат хотел выпить бензин и выпил его, находясь в самовольной отлучке. Остальное нас не касается.
Двух других солдат за самовольное оставление части в боевой обстановке судил военный трибунал. Их приговорили к трем годам лишения свободы каждого. Через год среднеазиатские республики стали суверенными государствами. Осужденных военнослужащих досрочно освободили из мест лишения свободы, и они вернулись домой.
8
Во вторник, на время болезни Малышева, я занял его кабинет. Секретарь начальника городского уголовного розыска стала моим секретарем.
– Андрей Николаевич, ваш чай. – Секретарша подошла к столу, поставила передо мной чашку чая на блюдечке.
– Спасибо, Лидия Анатольевна, – поблагодарил я.
После ее ухода я попробовал чай.
«Хорошо живет Николай Алексеевич! – подумал я. – Не успел войти в кабинет – ему уже чай несут. Сладкий, крепкий. Даже сахар не надо в чашке размешивать, все за него секретарша делает».
Вернув пустую чашку в приемную, я прошелся по своему новому кабинету, закурил, посмотрел на портрет Дзержинского на стене. Выражение лица Железного Феликса мне не понравилось.
– Что так скептически сморщился, дядя? – спросил я портрет. – Считаешь, не дорос я еще до этого кабинета? Годами не вышел или живот не успел отрастить? Ничего, привыкнешь. А не привыкнешь, я тебя за шкаф поставлю, будешь там ухмыляться.
Вернувшись за стол, я отодвинул в сторону сводки о состоянии преступности за сутки и вызвал к себе Ключникова и Далайханова.
«Все,