Испанская партия. Алексей Николаевич КукушкинЧитать онлайн книгу.
схватками то с одним, то с другим бойцом абордажных партий. Причем, против кого-то требовалась ловкость, против другого сила и обманный прием. Сперва ничего не выходило, но через несколько недель, в ходе которых Кондрат не сдавался, а проявлял присущую ему твердость духа и достаточное разумение, кое-что начало получаться. Увидит глаза противника мелькнули вправо, значит и топор оттуда полетит, а нога ослабла, значит по ней ударить нужно, вскоре все стало налаживаться. Кондрата командир абордажников Семен Булат обучил и навыку борьбы с несколькими противниками приговаривая:
– Ты закрутись как волчок, и каждому в уязвимое место и ударь, кому в горло, кому в пах или пузо, опять же что преследуешь, или жизни лишить, или на время обездвижить, да проучить. Душу то погубить каждый может, только за нее ответ держать затем придется, вот и сумей и в поединке выжить и лицо сохранить.
– А какой поединок самый сильный у меня может быть? – спросил окрепший пятнадцатилетний Кондрат, смотря на командира одним глазом, а вторым на проплывающий вдалеке берег Иберийского полуострова, на котором и располагалась Испания с Португалией.
– Самый сильный поединок у любого человека с самим собой! – назидательно сказал Булат, – любого можно победить силой или ловкостью, пистолетом или палашом, не сейчас так потом, но от себя никогда не уйдешь, и если не поддашься лености, чревоугодию, соблазнам сытной жизни, будешь самым сильным и проживешь достойную судьбу как предки наши, и будут тобой гордиться.
И тренировки продолжились в тесных трюмах корабля «Рафаил», развивая навык ориентирования в темноте, на мачтах и раскачиваясь на фалах, развивая ловкость и акробатические способности. Но в перерывах Волк рассказывал об устройстве судна, распределении грузов, питании и быте матросов, учил вязать узлы, и многое другое, тряся концом фала:
– Кроме этой веревочки у тебя в руках ничего может и не быть, а я научу тебя соплю сделать и гамак их нее, связать зверя, чтобы не шелохнулся, и силки на мелкого зверя поставить, противника обездвижить опять же, куда без веревочки то.
– Вроде бы как просто, а как сложно, – сказал никак уже не тянувший на соплю Кондрат, а голосом, в котором чувствовались первые басовые нотки спросил, – а зачем в канат красная нить25 вплетается?
– Канат с флота великой Тартарии, который сейчас разошелся по всем портам, и поднял разные флаги вместо нашего благородного флага с совой и грифоном, символами чести, мудрости, силы и правды, в каждым их этих слов можно еще ассоциировать множество других, но смысл остается прежним.
Фото 7 – Герб Империи Тартарии. Пьер Дюваль Д’Аббевиль, «Всемирная география», i676.
– Что сложного с распределением груза на корабле? – Кондрат хотел все уточнить, – навалил в трюм, да и дело с концом.
– Э нет, – рассмеялся в усы наставник, – ты, видел хоть раз, чтобы на кораблях так было? Грузы могут срываться со своих мест и кататься по трюму, что привело к гибели даже такого огромного
В романе "Родственные натуры" Гёте пишет: "Нам довелось слышать, что в английском морском ведомстве существует такое правило: все снасти королевского флота, от самого толстого каната до тончайшей веревки, сучатся так, чтобы через них, во всю длину, проходила красная нить, которую нельзя выдернуть иначе, как распустив все остальное, и даже по самому маленькому обрывку веревки можно узнать, что она принадлежит английской короне. Точно так же и через весь дневник Отселе тянется красная нить симпатии и привязанности, все сочетающая воедино и знаменательная для целого".