Танкист-штрафник. Вся трилогия одним томом. Владимир ПершанинЧитать онлайн книгу.
завоеватель, передергивая на бегу затвор. Я нажал на спуск. Очередь с пояса, россыпью ударила в солдата, опрокинув его в лужу.
Второй немец успел отскочить. Пули выбили куски щепок из бревенчатого сруба. Астраханец с трудом поднялся, и мы побежали к баньке. Метров семьдесят голого огорода. Я ожидал, что второй немец высунется снова, и дал на всякий случай еще одну очередь. Когда мы миновали баньку и перескочили ручей, по нам открыли огонь из-за плетня. Стреляли из двух-трех винтовок, и это было хуже, чем автоматы. Нас ловили на мушку с упора, а мы не могли бежать быстро, скользя в грязи, едва не падая. Я плюхнулся в бурьян и добил диск двумя длинными очередями. От плетня полетели сухие прутья, но одинокий выстрел догнал астраханца. Я вставил запасной диск, в котором было десятка три патронов, и выпустил очередь, прижимая фрицев.
– Земеля… браток.
Мой товарищ лежал на спине, дергая ногой в трофейном немецком сапоге. Пуля попала ему между лопаток и вышла из груди. Такие раны смертельны. Из-под шинели выбивало густую темно-красную массу, а когда я рванул крючок шинели, густеющая кровь хлынула мне на ладони. Пуля ударила в землю, облепив меня комочками грязи. Вторая глухо ударила в уже мертвое тело. Я обернулся.
Из-за плетня продолжали стрелять, но меня взбесило то, что «мой» убитый немец уползал, и, помогая, его тянул за шиворот второй гад-фриц. Я вогнал в них три очереди подряд. Оба немца замерли. Патроны в пулемете закончились. А через плетень застучал автомат. Перепрыгнул один, затем второй немец. Они хотели взять меня живым. Отомстить за своих убитых или раненых. Повесить, изрубить тесаками. Я подхватил трехлинейку погибшего товарища, выстрелил раз, другой и побежал, петляя, ожидая каждую секунду пулю между лопаток. Как раз в то место, куда получил ее мой земляк-волжанин. Повезло, пули прошли мимо, и я остановился отдышаться лишь на краю леса.
Теперь нас оставалось семь человек. Князьков выслушал меня с каким-то странным выражением. Я вернулся без пулемета, с винтовкой волжанина и тремя патронами в обойме. Возможно, он мне верил. Я оставил раненого (пусть даже смертельно!) Игоря Волошина и мог оставить без помощи другого раненого. Наверное, я все же накручивал ситуацию. Князьков неожиданно обнял меня за плечи.
– Молодец, что выжил. И фрицам врезал.
– Двоих уделал, – с трудом приходя в себя, сказал я. – Или наповал, или – калеки.
– Эх, Лешка! Играешь со смертью. Не надо было с фрицами связываться.
– Не хотели мы стрельбы, – оправдывался я. – Немцы внезапно появились, мы возле крайнего дома стояли. Хотели убежать, а они уже в нас целятся. Пришлось стрелять. Жаль, парень погиб. Так получилось.
– Ладно, иди полежи. Успокойся.
Ребята сидели в шалаше, наскоро срубленном из сосновых веток. Какой шалаш спасет от дождя, который уже падал вместе с мокрыми хлопьями снега! Разожгли небольшой костер, который без конца гас. Мне сунули кружку горячей воды, снова расспрашивали, как все получилось.
– Жалко