Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!. Ольга ГрейгъЧитать онлайн книгу.
конструкцию кремлевской «вертушки». Его некрупная кисть легла на трубку и долго лежала. Через какое-то время характерный гортанный голос уже будил товарища наркома: «Ты што, сь-пишь, Анастас? В это время надо нэ спать. Надо или работать или любить жен-шину. Приезжай. Надо поговорить».
Через несколько минут в кабинет вождя вошел Анастас Микоян, один из комиссаров Бакинской коммуны. Вождь молча указал дымящей трубкой на стул и спросил: «Скажи, Анастас, сколько мусульман било в Бакинской ка-аммуне?» Микоян не впервые слышал от вождя вопросы по поводу Бакинской коммуны. И всякий раз он не мог понять: всерьез говорит Генсек или просто шутит, – дотошно-жестоко, в своем дьявольски-изощренном стиле. Но каждый раз, когда он об этом спрашивал, мелкая дрожь пробегала по спине и долго не могли остановиться трясущиеся колени.
Микоян давно уже заметил, что при вопросах о Бакинской коммуне Сталин внимательно, словно подопытного кролика, рассматривает его. И при этом не подходит близко, а смотрит издалека, из глубины кабинета, но всегда – внимательно, словно давая понять, что знает о нем даже то, что и ему самому не известно…Однажды вождь ему сказал: «Анастас, у тебя так трясутся ноги, ш-то, боюсь, што у тэбя отвалятся яйца. А как жи-ы тогда ты будешь спат с Ашхен?…И потом: слушай, я все-о понимаю, но па-ачему ты женился на эта-ай армянке с такой фамилией: Туманян. Мне говорят, ш-што она твоя то ли два-аю-родная или какая там се-стра».
Неизвестно, что мог сейчас спросить Сталин. Помимо того, что уже спросил. Микоян опять трясся, а вождь, неожиданно подойдя к нему и направив в его голову дымящуюся трубку, сказал: «Срэди бакинских комиссаров было только двое мусульман: Азизбеков и Везиров. А а-стальные били, как ты думаешь, – кто? Авакян, Костандян, Барьян, председатель совнаркома Ша-аумян, русские Петров, Корганов, Фиолетов, грузины Джапаридзе, Николайшвили… слю-шай, а кто ты у меня… ты тоже вроде би Микоян, а значит, армян».
Кураж, попахивающий смертью, исходил из уст вождя, и Микоян всем своим дрожащим сердцем ощутил неистребимую жажду Сталина в очередной раз потешаться над ним. И горше всего, что неизвестно: когда переступится критическая черта, за которой наступит расплата…
…Как член совнаркома Азербайджана, Анастас Микоян, как и его соратники, проводил террористическую линию укрепления своей власти: производились массовые расстрелы заподозренных в сотрудничестве с мусаватистами и белыми. При этом изымали миллионы денежных купюр из промышленников, легко уничтожая несогласных, бросая их в тюрьмы. Но, даже несмотря на репрессии, власть все никак не могла состояться. Вот и два комиссара – левоэссеры Покровский и Киреев– сделали попытку бежать, спасаясь от участи строителей счастливого будущего для всех советских граждан… Их поймали и по предложению Анастаса Ивановича Микояна, которое безоговорочно поддержали все комиссары, расстреляли… Предателям не место в светлом будущем…
Сталинская трубка с мундштуком, словно дымящийся после выстрела ствол нагана, вновь мелькала