Борух Баклажанов. В поиске равновесия. Александр Викторович ЛевченкоЧитать онлайн книгу.

      С тех пор прошло много лет, и садовый домик заметно обветшал, напоминая старого пса, прихрамывающего на одну лапу; родились люди и уже давно создали свои семьи, и нет той страны, в которой это происходило, но Борух, как и прежде, всегда испытывал некоторое внутреннее напряжение, когда старший обращался к нему с просьбой посодействовать ему в чем-то на даче. Потому как всякое бывает.

      «Сапог сапогом»[5]

      Постепенно пришло время последних двух лет обучения. В тот период были популярны поездки советских школьников за рубеж с проживанием там в семьях. В свою же очередь иностранные учащиеся по обмену приезжали в СССР по той же нехитрой схеме. Это был какой-то ветер перемен, который несла тогдашняя «Перестройка», но Баклажанов тогда еще не знал, в какой ураганный шторм это все перейдет. Первая группа должна была ехать за океан, но Боруху в нее попасть не случилось. Во-первых, ему не довелось стать комсомольцем из-за сломанного в драке носа другому учащемуся, что было уже во-вторых. В итоге, получив привод в милицию, с заокеанским вояжем он остался с носом.

      Следующая группа набиралась в Италию. В нее попали тоже далеко не все, в частности один из его одноклассников. Это был вольнодумец, любивший почудить. Как-то раз во время генеральной уборки этажа ему стало скучно. Скука – это вообще состояние души, рождающее ее внезапные и порой нестандартные порывы. Пока остальные занимались трудотерапией, он ходил из угла в угол, не зная, куда себя деть. Затем он подошел к бюсту Ленина, стоявшему в холле, и надел ему на голову половую тряпку, свив из нее тюрбан. Баклажанов посмотрел на бюст, и ему вновь показалось, что Ильич подмигнул ему. «Что-то часто мне кажется», – подумал тогда он, краем глаза увидев, что подходит школьный военрук – член КПСС с 1953 года. «Ребята, срочно снимите тряпку с головы вождя!» – негодуя, сказал он. Перечить учителям было не в правилах, и вольнодумец сразу сделал, что было велено, со свежими силами влившись в трудовой процесс.

      Себе он был верен, и подобное легкое обращение с гегемонами продолжил и впредь. Все прекрасно помнили, как в выпускном классе он, раздобыв где-то форму Сталина, пришел в ней в школу. Он важно прохаживался по коридорам, держа в руках трубку и поскрипывая яловыми сапогами. Из образа его смог вывести лишь учитель математики, который не пустил его в класс из-за отсутствия сменной обуви.

      Не попал в группу и Руслан Родин, который вечно неожиданно срывался куда-то при крике «Родина мать зовет», и многие другие. Борух же в «итальянскую» группу попал. Он прекрасно помнил, как итальянские ребята приехали к ним в школу поздней ночью весной 90-го года. Это были ученики одного из статусных римских лицеев, и надо было сразу выбрать себе одного из них. Баклажанов уже тогда вовсю присматривался к противоположному полу, но, в силу понятных причин, выбор должен был быть сделан в пользу пола своего. Все это напоминало древний восточный базар по торговле людьми, однако, преодолев понятный конфуз, в итоге Борух свой выбор сделал.

      Симоне Гантелли