Два шага до любви. Татьяна АлюшинаЧитать онлайн книгу.
прекрасно осведомлена о распорядке моего дня и о том, что ровно в полдесятого утра я выхожу из душа и одеваюсь только после того, как пройду в кухню и выпью стакан сока, вот она и подгадала со временем и все двери открыла, а уезжая, еще и стырила у меня из портмоне наличность.
– Это будет трудно доказать, если только у вас в доме не понатыкано видеокамер, зафиксировавших момент кражи, – адвокатствовала я.
– Не понатыкано, – отмахнулся он и еле заметно скривился. – Да это-то ерунда, за ней такой грешок водится, не в первый раз приезжает сюда рано утром. Это у нее называется «обсудить наши дела», требует что-то несусветное, устраивает показательные истерики и, если я не замечу, тащит деньги из кошелька. Такая легкая форма клептомании. Я и внимания не обращаю. Но то, что она устроила в этот раз, перешло уже все границы, и я намерен разобраться и с ней, и с вашей конторой.
– Ну, Сергей Константинович, – примирительным, легким тоном предложила я перейти на шутливую волну, – разве вы старательно качаетесь и занимаетесь спортом не для того, чтобы женщины восхищенно вас разглядывали и растекались лужицей у ваших ног? «Давид» по сравнению с вами отдыхает в кустах, я, например, оценила.
– Я не посещаю тренажерные залы и не накачиваю фигуру, чтобы поражать девушек, – не принял моей шутливой подачи он и даже где-то отчитал: – Бегаю каждое утро, занимаюсь на турнике, отжимаюсь и хожу в бассейн три раза в неделю, а все остальное – просто хорошая генетика, и не более.
А я вдруг совершенно непроизвольно разулыбалась, словно он мне самый желанный подарок в жизни преподнес или одарил всеми бриллиантами мира. Хорошая генетика – это знаете как здорово! Это просто замечательно!
– Что вы улыбаетесь? – буркнул недовольно господин Берестов.
– Вспомнила, как вы усердно вытирали голову и что-то напевали, по-моему, «Rammstein», – бухнула я, прежде чем успела сообразить, что неосторожно напоминаю о неприятном для него моменте.
– А вы знакомы с творчеством «Rammstein»? – необычайно удивился он, даже брови приподнял.
– Знакома, – скромненько призналась я и вторично призвала к замирению посредством юмора: – Ну, согласитесь, ситуация была скорее комичная, чем трагичная, и я в ней более пострадавшая сторона по сравнению с вами. Потому что мне было ужасно неудобно.
– И поэтому вы на меня пялились и совершенно бесстыдным образом разглядывали? – позволил-таки себе легкий намек на улыбку Сергей Константинович.
– Это от неожиданности, – быстренько оправдалась я.
– Слушайте, вы мне все время кого-то напоминаете, – вдруг огорошил он неожиданным заявлением. – Кого-то очень знакомого, никак не могу сообразить. Может, вашу маму или сестру?
Меня он не узнал, это абсолютно сто процентов, да и не мог бы. Я очень сильно изменилась с того времени, когда мы виделись последний раз, приблизительно как гусеница в бабочку, а моего полного имени он никогда не знал. Но даже намек, тень подозрения, что господин Берестов мог бы меня узнать, резко