Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана. Сара КамеронЧитать онлайн книгу.
исследования, они меняли их перед лицом новых возможностей или новых опасностей123. В случае климатических изменений – например, температурных или связанных с количеством осадков – некоторые кочевники могли переключиться с круглогодичных миграций на сезонные. Общественно-политические перемены – например, появление новых людей или изменение политических структур – заставляли их увеличивать либо уменьшать опору на другие виды экономической деятельности, такие как земледелие или охота124. Наконец, кочевое скотоводство было обусловлено не только необходимостью приспособиться к окружающей среде – оно могло быть и политической стратегией. В тяжелые времена оно позволяло людям, почувствовавшим себя под угрозой, удалиться в более гостеприимные земли125.
В конце XIX – начале XX века, когда началась массовая славянская колонизация Степи, российские чиновники стали свидетелями важнейших изменений в жизни кочевого населения, и эти изменения, казалось, подтверждали их представление, что начался тот уникальный исторический момент, когда кочевое скотоводство исчезнет перед лицом наступающей современности. Многие имперские чиновники считали, что превращение казахов в оседлое население эволюционно «правильно», и приветствовали его126. Наблюдая за жизнью кочевников, они были склонны видеть в Российской империи единственный движитель этих перемен. Именно близость казахов к оседлому (и, как считали российские чиновники, более культурному) обществу служила объяснением многочисленных изменений, в том числе и растущей зависимости кочевников от земледелия.
Но, как покажет эта глава, Российская империя была отнюдь не единственным движителем перемен в Казахской степи. Позиция казахов в ситуации массового крестьянского переселения вовсе не была пассивной. Изменения в их обществе, которые наблюдали представители Российской империи, в неменьшей степени обусловливались экологическими и экономическими факторами127. К тому же многие из этих изменений отнюдь не являлись чем-то уникальным. Нередко они были неотъемлемой частью региональной истории. В Центральной Евразии разделительная линия между кочевником-скотоводом и оседлым земледельцем зачастую была куда менее различима, чем в других регионах мира128. Стратегии, которые наблюдатели называли полукочевыми, такие как вспомогательное земледелие или укорачивание ежегодных миграций, вовсе не обязательно означали, что практикующий их народ переходит к оседлой жизни. Полукочевые формы деятельности тоже могли быть стабильными и долгосрочными. И если некоторые группы могли – под влиянием экологических, социальных или политических факторов – принять решение осесть на землю, другие группы, полукочевые или оседлые, точно так же могли перейти к кочевому образу жизни129.
Использование для самоидентификации термина «казак» восходит к концу XV века. В 1459–1460 годах Жанибек (Жәнібек) и Кирей (Керей), называвшие себя потомками
Критика этих взглядов содержится в кн.:
Существует точка зрения, что под воздействием климатических и политических изменений в железный век кочевые скотоводы Семиречья, «ранее ориентировавшиеся главным образом на пастушество, перешли к более интенсивному земледелию». См.:
Об использовании физической мобильности как о политическом выборе см.:
В правление Екатерины II власти стремились распространить среди казахов ислам, полагая, что развитие того, что они считали нормативными исламскими практиками, связано с оседлой жизнью. См.:
На аналогичные моменты обратил внимание историк окружающей среды Уильям Кронон в своем классическом труде о том, как контроль над колониальной Новой Англией перешел от индейцев к европейцам. См.:
Ibid. P. 21;