Ты не виновата. Диана СадрееваЧитать онлайн книгу.
вернулся за Чао. Все еще сидя на подоконнике и упершись лбами в холодное окно, девочки увидели, как он разжимал челюсти их любимой собаке.
– Мама! Что он делает? Не надо! Не надо!
Потом Паша зашел в дом, лег спать, а утром отправился собирать остывшие тела и укладывать в багажник автомобиля.
– Чао такая тяжелая, когда мертвая! – крикнул он Наде, стоявшей у железной двери в подъезд.
Ровно в этот момент Надя поняла, что больше не может терпеть. Она быстро поднялась в квартиру и стала рассовывать документы и одежду по пакетам.
Местом, где она решила спрятаться, был подростковый клуб – там она долгие годы работала преподавателем.
Клуб находился в подвальном помещении обычной хрущевки. Помещение представляло собой длинный серый коридор, который вел к восьми комнатам: светлой студии танцев, тесной студии кройки и шитья, большому музыкальному залу, пахнущей краской и деревом мастерской и кабинету директора. Еще одно помещение было отдано под кухню, другое – закуток – представляло собой дворницкую; имелся также общий туалет с двумя неработающими кабинками и дыркой в полу.
Несколько часов Надя просидела вместе с дочерьми, спустя какое-то время приехала начальница, которой она поведала подробности своей семейной жизни и рассказала, как и когда, по признанию самого Паши, супруг впервые почувствовал позыв к физическому насилию.
Паше было четырнадцать или пятнадцать лет, когда он подумал, что мужчина и женщина от природы наделены разной силой: у женщины это чистая похоть, с тоненькими ножками, узкой талией и соблазнительной белой кожей, у мужчины – брутальность, волосатое выносливое тело и кадык на шее.
Будучи подростком, он сидел в своей комнате и из окна завороженно смотрел на юбки соседских девочек, которые взлетали с каждым прыжком на скакалке: подолы легко поднимались, легко опускались, потом опять вверх и снова вниз. В какой-то момент подглядывать за тринадцатилетними школьницами стало интереснее, чем заниматься спортом и распивать алкоголь с друзьями. Вначале это казалось безобидным занятием, потом довольно волнующим и только позже – очень опасным.
– Вот ведь, – говорил он Наде, – я понимал, что к ним можно подойти в любой момент за какими-нибудь гаражами и взять без разрешения. Я понимал, что я большой, а они такие маленькие. Я сильный, а они намного слабее.
Он смотрел, как они смеются, и искренне улыбался вместе с ними, сидя на узком белом подоконнике маленькой комнаты в доме на улице Красноармейской.
Здесь много десятилетий росли толстые тополя с намасленными, ярко-зелеными листьями. Летом белый пух застилал асфальт и детские площадки, влетал в квартиры, забивался в чердачные окна, вызывая у Паши аллергию и заставляя его, задыхающегося кашлем, соплями и слезами, половину каникул проводить дома.
Возможно, Паше никогда не пришли бы в голову такие мысли, если бы в это время он пинал мяч во дворе, зарабатывал первые деньги на стройке и разглядывал колени реальных девушек, а не прыгающих по тополиной вате малолетних девчонок.
– Я думал, что запросто