Элеанора и Парк. Рейнбоу РауэллЧитать онлайн книгу.

      Значило ли это, что Парк был маменькиным сыночком, неспособным прожить без ее защиты? Что он был размазней?

      Видимо, так полагал отец. Не исключено, что об этом он и думал сейчас. Возможно, именно потому он замолк – чтобы не подумать чего-нибудь слишком громко.

      – Попробуй еще раз, – проговорил он.

      – Нет, я всё.

      – Будет всё, когда я скажу.

      – Нет, – отозвался Парк, – я всё уже сейчас.

      – Я не повезу нас домой. Попробуй еще раз.

      Парк завел грузовичок. Тот заглох. Отец шлепнул своей огромной ладонью по бардачку. Парк открыл дверь и выпрыгнул наружу. Отец окликнул его, но он просто пошел вперед. Они были всего в паре миль от дома.

      Если отец и ехал за ним, Парк не заметил этого. Вернувшись в свой квартал – уже в сумерках, – он повернул не к дому, а на улицу Элеаноры. В ее дворе играли двое малышей с одинаковыми рыжевато-блондинистыми волосами. Играли – хотя, вообще-то, было уже довольно прохладно.

      Парк не мог разглядеть, что делается в доме. Может, если он постоит тут подольше, она выглянет в окно?.. Парку хотелось увидеть ее лицо. Большие карие глаза, полные розовые губы. Ее рот в какой-то мере походил на рот Джокера – по крайней мере, в исполнении некоторых художников: широкий, с загнутыми кверху уголками. Нет, не настолько сумасшедшего вида… И Парк никогда не скажет ей ничего подобного. Это уж точно не покажется комплиментом.

      Элеанора не выглянула. А вот дети во дворе то и дело поглядывали на него. Так что Парк пошел домой.

      Суббота – худший день недели.

      17

      Лучшим днем был понедельник.

      Сегодня, когда она вошла в автобус, Парк улыбнулся ей. На самом деле. И улыбался, пока она шла по проходу.

      Элеанора не отважилась улыбнуться в ответ. Не у всех на глазах. Но не улыбаться она тоже не могла, так что шла, опустив голову, и только вскидывала взгляд каждые пару секунд, проверяя, смотрит ли он на нее.

      Он смотрел.

      И Тина тоже смотрела, но Элеанора проигнорировала ее. Парк поднялся, когда она подошла к их креслам. А когда села – взял ее руку и поцеловал. Это случилось так быстро, что она не успела умереть от восторга или смущения.

      Она осмелилась на миг прижаться лицом к его плечу и коснуться рукава его черного тренча. А Парк крепко стиснул ее руку.

      – Я скучал по тебе, – прошептал он.

      Элеанора почувствовала, как слезы заливают глаза, и отвернулась к окну.

      Больше они не сказали ни слова до самой школы. Парк пошел следом за Элеанорой к ее шкафчику, и они тихо стояли там, прислонившись к стене, пока не прозвенел звонок. Холл был почти пуст.

      Потом Парк протянул руку и намотал одну из ее рыжих прядей на свой золотистый палец.

      – И опять буду скучать, – сказал он, отпуская прядь.