В ожидании весны. Ованес АзнаурянЧитать онлайн книгу.
ели вечером конфеты и пили чай. Из термоса. Это они себе могли позволить…
8
Потом наступила настоящая весна, потом лето, потом опять, как всегда, наступила осень. И осень 1993-го еще очень долгое время не кончалась.
В тот день с утра было очень холодно, но потом к вечеру немного потеплело.
– Как дела? – спросил Тигран, пожимая руку толстому Гарику.
– Так себе, – ответил тот, и они пошли вниз по проспекту Баграмяна к Опере.
Наверное, пойдет снег, подумал Гарик, не слушая болтовню своего друга. Хорошо бы, если пошел снег. Ведь с начала этого года еще снега не было, и снег был бы очень кстати; хотя бы все вокруг стало белым, а то сейчас все серо и грязно… Погода была действительно мерзкой, и от этой самой погоды было тошно на душе. Мокрые улицы, мокрые дома, мокрые деревья – все было мокро и липко. Несмотря на то что уже был декабрь, погода была осенняя. Люди даже останавливались на мгновение и удивлялись: «Почему все еще осень?» Но это была уже не «больная, прекрасная осень» Аполлинера. Теперь она умерла, и от нее веяло отвратительным запахом истлевшего трупа… Грязные автомобили ездили вверх и вниз по улице, действуя на нервы шипением своих колес по мокрому асфальту, и это напоминало о том, что действительно что-то умерло, но все еще дает о себе знать. На улице не было многолюдно, но те, которые были на улице, были хмуры и, как все остальное вокруг, серы и мокры. Подняв воротники своих пальто и плащей и щурясь от холода, они спешили по своим делам, низко опустив головы.
Постепенно темнело, и вскоре стало уже совсем темно. Тигран и Гарик шли к площади Оперы, названой площадью Свободы с 1991 года. До 1920 года на месте нынешнего здания Театра оперы и балета был парк, где стояла церковь Гетсемена – самое старое место паломничества в Ереване. Потом оно было просто площадью Оперы, а после того, как в 88-м она стала местом митингов, площадь снова стала местом паломничества… Теперь там всегда, и днем и ночью последние месяцы было полно народу, а в эти дни – особенно. Каждые полчаса Общенациональное движение сообщало о положении в Карабахе и на границах. Люди на площади стояли и слушали, несмотря на холод. Когда Тигран и Гарик дошли, там стали сообщать, сколько человек было убито в течение последних боев. Тогда и пошел снег. Тигран сказал, что слава богу, что пошел снег, и одна пожилая женщина попросила его помолчать. Потом она объяснила: у нее там, на войне, сын и она хочет услышать все, что говорят. Гарик подумал, что ее сына, наверное, убили, потом удивился своей уверенности.
– Вы получаете от него письма? Он звонит?
– Нет, – ответила пожилая женщина и достала из сумочки платок, чтобы вытереть слезы.
«Значит, ее сына точно убили, – снова подумал Гарик. – Аствац им, почему я так уверен?»
Они еще немного постояли и ушли. Народ все стоял и не собирался расходиться. Они шли молча. Снег все шел, даже усилился и – слава богу! – не таял. Планета замерзла, подумал Гарик и усмехнулся своей этой мысли.
– Когда нам дадут оружие? – спросил он.
– Завтра утром, – неожиданно весело ответил Тигран.
– А когда нас отправят туда?
– Утром и отправят, – еще веселее ответил тот.
Гарик