История русского шансона. Максим КравчинскийЧитать онлайн книгу.
С жаром жал руки своим эстрадным коллегам и говорил: «Русская песня – это знамя, несите знамя русской песни!»
Шаляпин был по-настоящему творческим человеком, способным видеть и чувствовать прекрасное даже в проявлениях наивного искусства.
Эмигрант первой волны В.А. Серебряков оставил воспоминания о концерте великого артиста в Шанхае в 1930-х годах: «…На банкете Шаляпин осчастливил всех присутствующих импровизированным концертом. Среди ужина Шаляпин встал и крикнул: «Пашка, выкатывай!» Тут же появился рояль, и Шаляпин, будучи уже немного навеселе, начинал петь. Аккомпанировал ему Жорж Годзинский. В ходе банкетного выступления, видимо, по устоявшейся традиции Годзинский начал «Очи черные», но Шаляпин остановил, попросил другую тональность и с большим жаром спел эту вещь. Последней вещью этого концерта стала «Две гитары». Видно было, что и певец испытывает от них громадное удовольствие».
«…Лучше хорошо петь цыганские романсы, чем плохо классические», – заканчивают главу о творческих исканиях артиста в эмиграции Уколовы.
Под настроение артист мог не только с куражом выдать «Очи черные», но даже «похулиганить».
«…Отец любил с нами подурачиться, – погружалась в океан памяти Лидия Федоровна Шаляпина. – Уже в эмиграции, во Франции, когда мы – замужние и женатые – собирались на нашей вилле, казалось, что наши детские затеи продолжаются.
…На мотив песни «Разлука ты, разлука» отец любил петь про какого-то сквалыгу. Пел он это каким-то пьяным, отвратительно трескучим голосом, с нарочито хамским завыванием. Пусть песня, если ее таковой можно назвать, была странной, но образ отец создавал необыкновенно убедительный. Вот эта песня:
Сквалыга ты, сквалыга,
Совецка голова.
Убью тебя, сквалыга,
Шестого сентября.
Шестого дожидался,
Сквалыга не пришел,
С женой моей связался —
Ее с собой увел.
Сквалыга ты, сквалыга,
Буржуйска голова.
Убью тебя, сквалыга,
Седьмого декабря.
Седьмого я дождался —
Жена к нему ушла.
Пошла за говночиста,
Детей с ним прижила.
Россея ты, Россея —
Совецкая страна.
Так будешь ты, еСеСеСеР,
Теперь моя жена!»
Что ж, даже будучи гением, Федор Иванович Шаляпин был прежде всего человеком и все земное было присуще ему так же, как нам с вами. Да, где-то кого-то он обидел или задел ненароком, когда-то поменял точку зрения, кому-то не нравился, а другие обожествляли его… Это жизнь, и в ней хватает места для разного. Но главное, что оставил нам в наследство великий Художник, – это Русская Песня.
Пьеро, Боян и… Коломбина
В артистической плеяде первых изгнанников «старшим братом» по праву считается Александр Николаевич Вертинский (1889–1957).
Вовсе не стремясь, умалить достоинств