Королева голод (сборник). Сергей АнтоновЧитать онлайн книгу.
герр Клаус! – старик вырвал из рук парализованного ужасом Дениса канистру и с размаху зашвырнул ее в Вебстера. – Со свиданьицем!
Бурканова пришлось тащить наверх чуть ли не силой. Добравшись до пролома в стене, старик и его спутник рухнули на обломки кирпича. Вырвавшийся из подвала поток раскаленного воздуха ударил по кустам крапивы.
Денис вскочил на ноги первым и помог подняться Кречету.
– Захарыч, что это?!
Окутанный клубами дыма по ступенькам лестницы поднимался тот, кто в далеком сорок четвертом скрывался под личиной полковника СС.
Матвей Захарович повернулся лицом к Вебстеру. В правой руке он держал заветный крестик и очень надеялся на то, что вспышка розового света повториться вновь.
– В сторону, Денис! Мне со штурмбанфюрером НАШУ ПРОБЛЕМУ решить надо!
Крест даже не вспыхнул, а взорвался нестерпимым для глаз светом, который мгновенно окутал чудовище плотным розовым коконом.
– Именем Христа! – прошептал Кречет перед тем, как зажмуриться.
– Ну, Денис, ты свой ящик водки честно отработал, – старик поддел носком сапога жирную золу, устилавшую круг выжженной травы. – Потопали к машине, а то сельмаг закроется, а тебе, вижу, выпить не помешает.
– Спасибо, Захарыч за водку, но я завязал, – Бурканов с вздохом встал. – Допился. Черти уже мерещатся.
– Как знаешь, – усмехнулся старик. – Мне больше достанется.
Устроившись на пассажирском сиденье, он протянул Бурканову старый крестик.
– Держи. От меня, на память.
– Зачем он мне?
– Как сказал когда-то один очень хороший человек, у тебя может появиться шанс им воспользоваться.
Труба
Не заглохни двигатель стареньких «Жигулей», Анатолий Лепешев возможно так никогда и не узнал бы о существовании трубы. Толик продолжал бы свой путь по шоссе, мимо ровных рядов сосен и полосатых шлагбаумов, когда-то преграждавших въезд в загрязненный радионуклидами лес. Он, впрочем, так и остался загрязненным, но радиация в этих краях была отменена специальным указом или постановлением, а шлагбаумы и жестяные знаки со зловещими черно-желтыми эмблемами пришли в упадок, сделавшись игрушками ветров и дождей.
Анатолий подпевал песенке, доносившейся из динамиков по обеим сторонам пыльной приборной доски и, собирался закурить, когда двигатель неожиданно сдох. Именно сдох, поскольку болезнью такой резкий обрыв жизнедеятельности назвать было нельзя. Не было чахоточного чихания выхлопной трубы, свидетельствовавшего о воспалении стальных легких, а была скоропостижная смерть.
Лепешев машинально вдавил педаль газа в пол, но это ничего не изменило. Бежевые «Жигули» по инерции прокатились несколько десятков метров и замерли у обочины. В наступившей тишине отчетливо послышалось щебетание лесных пичужек, которое Анатолий прервал бесцеремонным «Твою мать!» и распахнул дверцу автомобиля. Поломка казалась невероятной еще и потому, что всю первую половину дня Лепешев провел в провонявшем бензином и различной