Принцесса Володимирская. Евгений Салиас-де-ТурнемирЧитать онлайн книгу.
духа, то и тогда он сам бы пришел к тому же заключению. Он знал, что тесная дружба связывает старую графиню с ее духовным отцом. Это был для нее единственный близкий, дорогой человек. Граф знал, что она любит отца Игнатия, конечно, во сто раз более, чем его самого.
У таких старых дев, как графиня, чувство дружбы и уважения, с примесью чего-то иного, вроде любви, было явлением самым обыкновенным этого времени.
По какой-то странной случайности все капелланы всех больших замков были всегда близкие друзья женщин, вообще обитающих в замке, и старых дев – в особенности. Под видом постоянных задушевных бесед о Боге и спасении души часто подобные друзья беседовали о совершенно иных вопросах, более чем мирских. В высшем обществе во всех странах Европы вращались и были непременными членами общества молодые и старые аббаты, на которых даже не смотрели как на духовных лиц; и немало было аббатов, у которых в одном кармане был всегда маленький молитвенник, а в другом кармане – новеллы Боккаччо.
На дружбу капеллана замка с сестрой граф смотрел снисходительно, так как сестра была чересчур пожилая женщина, а отец Игнатий несколько лет держал себя с таким достоинством и с таким умением, что и тени какого-либо подозрения не могло пасть на него.
Беседу свою с сестрою граф кончил вопросом: как пожелает она устроить свою личную жизнь после замужества дочери? Он намеревался вернуться в добровольно покинутое им отечество и жить половину года в Польше, а другую – при дворе будущей владетельной принцессы-дочери.
Старая графиня пожала плечами и отвечала, что она об этом не думала. Что ехать ей, конечно, с племянницей не хотелось бы, что она слишком привыкла к скромной жизни и обстановке и ей было бы тяжело очутиться при многочисленном дворе со всеми стеснениями придворной светской жизни. Старая графиня кончила свои размышления вслух намеком, которого именно ожидал граф и которому даже обрадовался. Он именно так и предполагал устроить сестру.
Графиня намекнула, что она очень привыкла к этому замку. Краковский тотчас предложил ей оставаться здесь полной хозяйкой и получить его в подарок со всеми окружающими землями. Вместе с этим он брал на себя содержание всего замка, всей прислуги, всего штата, так, чтобы никакие хлопоты не тревожили сестру и чтобы все по его отъезде оставалось здесь по-старому.
Графиня согласилась и поблагодарила.
Когда Краковский вышел от сестры, графиня поднялась со своего места, проводила его до дверей, потом вернулась и стала ходить из угла в угол по своей горнице.
Она, видимо, волновалась, будто боролась с каким-то тайным вопросом, будто решалась на что-то, будто спрашивала себя:
– Да или нет? Надо или не надо?
Наконец она села и выговорила вслух:
– Увидим, как он решит. Его слово – друга и духовника – мне приказ. Я скажу, выражу мое мнение, но затем все-таки – как он прикажет, так и поступлю.
Некрасивые и злые глаза старой девы бродили по всей горнице, по стенам и вещам, отчасти бессознательно. Но затем взгляд ее нечаянно упал на угол горницы, где висело