Задание Империи. Олег ИзмеровЧитать онлайн книгу.
из силикатного кирпича, с плоскими фасадами, прерывавшимися широко расставленными выступами длинных открытых балконов-лоджий, за которыми стена несколько углублялась нишей внутрь; углы также слегка оживляли открытые с двух сторон глубокие лоджии. Больше всего эти дома напоминали Виктору те из довоенных, что сохранились на выходящих на Комсомольскую боковых улицах, только были без зигзагов. Были они почему-то серо-черными, как когда-то корпус БТИ на площади Ленина. Другие, по виду немного поновее, напоминали своей архитектурой Дом Стахановцев, что на Куйбышева; архитекторы постарались на скорую руку внести в суровый шинельный облик проекта двадцатых черты классического дворца. Стены были украшены по вертикали простенькими кирпичными пилястрами, а по горизонтали – разделены карнизами на неравные части, как если бы дом был первоначально ниже, а потом достроен; первые этажи были отделаны штукатуркой с имитацией руста. «Постконструктивизм», – подумал Виктор.
На первом этаже одного из таких домов, как раз напротив Приюта (в 60–70-е н. р.[2] – музыкальная школа), и располагалась редакция. Еще подъезжая к ней, Виктор издали заметил, что за музыкальной школой, прямо на месте Дворца культуры БМЗ, стоит высоченное здание собора, причем новое.
– Ну вот и приехали. Если случится что – заходите…
– Спасибо. А вы сейчас в Брянск?
– Нет, здание управления тут недалеко. Губцентр-то сейчас не Брянск, а Бежица. Счастливо устроиться!
Как только Виктор отошел от неожиданного известия, что именно Бежица вдруг стала центром губернии, он вошел в редакцию газеты, которая, между прочим, называлась «Губернский голос». В коридоре, по верху стен которого тянулись ряды проводов на фарфоровых роликах, чувствовалась духота, пахло откуда-то масляной краской, а на одной из стен висел большой комикс в лубочном стиле под названием «Каторга – путь к светлой жизни». Комикс был про некоего Фрола, который воровал чемоданы на вокзале, попал на каторгу, там научился ремеслу и слушал наставления священника, а после освобождения пошел работать на фабрику и стал типа крутым меном, а его бывшие дружки, не бросив воровского ремесла, спились, бомжуют и ему завидуют. «Социальная реклама», – заключил Виктор и поискал дверь приемной. Она была открыта для создания сквозняка, и через нее Виктор увидел из коридора хозяина кабинета.
Главный редактор оказался мужчиной средних лет, с окладистой бородой, по случаю теплого вечера в рубахе с расстегнутым воротом. Судя по голосу, он кого-то распекал – кого, из коридора видно не было.
«М-да. Момент для разговора, видно, неудачный…»
– Нет, ну что это значит? Кто говорил анонсировать? Кто за Самодерникова ручался, кто, я спрашиваю, кто? Нет, ты смотри, что я теперь буду сюда ставить? Какой, к черту, «материал есть», если мы анонсировали фантастику! Очерк о будущем! Сами себе зажали дверью…
– Так завтра же Духов день, можно вставить стихи и чего-нибудь
Нашей реальности.