Еще одна из дома Романовых. Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
добрые люди, которые передали эти слова Вилли. Он обиделся, обозвал Бисмарка противным старикашкой, но постарался как можно скорей забыть обиду, потому что все-таки не был идиотом и прекрасно понимал, что наследником престола надо всего лишь родиться, для чего особого ума не требуется, а первым министром и канцлером – стать, для чего нужен не только ум, но и характер. Случись что с ним, Вилли, ему на смену придет младший брат Генрих (подобно тому, как бездетного прусского императора Фридриха Вильгельма IV сменил его брат Вильгельм I, дедушка Вилли), а вот поди-ка найди второго такого «железного канцлера», как Бисмарк…
Впрочем, положение Вилли обеспечивало ему если не искреннюю любовь окружающих, то хотя бы почитание. Кроме того, он рано начал волочиться за хорошенькими женщинами и знал, что дамы, будь они искренни или лживы, одинаково хороши для ночного, а иногда и дневного употребления. Но вся разница в том, что Эллу он не хотел употреблять – на Элле он хотел жениться…
Их общая бабушка, английская королева Виктория, очень желала этого брака для своей любимой внучки. Великий герцог Людвиг, отец Эллы, – тоже. Но Элла нипочем не соглашалась!
– Папа, не надо, не надо… Не уговаривайте меня! – опустив голову, бормотала она в ответ на уговоры отца. – Я чувствую, что имя Элизабет дали мне не просто так!
Великий герцог Людвиг смотрел на дочь не без уныния. Вот уж воистину, правильно говорят англичане (а ведь Элла частично англичанка по крови!): «He that has a ill name is half hanged» – у кого плохое имя, тот наполовину повешен. Да уж… Дочь его назвали Элизабет в честь святой Елизаветы Тюрингской. Она жила давным-давно, в XIII веке, во времена Крестовых походов. В ее житии рассказывалось, что святая Елизавета много претерпела от недоверчивого мужа и до конца дней своих скиталась, служа людям и благотворительствуя.
На взгляд великого герцога, все эти «претерпения», описанные в житии святой, были сущей ерундой, выдуманной для того, чтобы дурачить такие легковерные головы, как у Эллы, а на супруга Елизаветы Тюрингской была и вовсе возведена жесткая клевета. Супруг сей, принц Людвиг (возможно, великий герцог испытывал к нему особенное сочувствие, как к тезке?), был обвенчан с Елизаветой, когда той едва исполнилось четырнадцать, и якобы запрещал ей милосердствовать. Скажем, однажды муж встретил Елизавету на улице, когда она несла хлеб в переднике, чтобы передать его бедным. Интересно, почему принцу – принцу! – могло сделаться жалко нескольких несчастных кусов хлеба (много ли уместится в женском переднике!)?! Принц велел (конечно, с угрозами и бранью, как расписывало житие!) раскрыть передник – и обнаружил, что он полон роз. А как-то раз Елизавета положила прокаженного младенца в свою постель. Супруг разгневался (видит Бог, думал великий герцог Людвиг, кто бы не разгневался на его месте, ведь у принца и Елизаветы было трое своих детей, которых слишком человеколюбивая мать обрекала на страшную болезнь?!), отбросил покрывало и обнаружил не кого иного, как младенца Христа, лежащего там…
Великий