Новая история колобка, или Как я добегалась. Яна ЯснаяЧитать онлайн книгу.
гарнитуру для телефона. Нервничала, когда я тратила деньги на что-то, что ей казалось излишеством и баловством…
Самым сложным было привести ее к мысли, что ссориться – это нормально. Когда мы скандалим – мы просто скандалим. Это не значит, что мы больше ничего друг другу не должны, а наши договоренности идут лесом.
Я сама не заметила, когда Адка перестала быть наемным работником и стала членом семьи.
Она остро нуждалась в семье, я – тоже.
В детстве у меня была большая дружная семья, с двоюродным и троюродным родством, с общими праздниками и частыми посиделками. Потом мы с родителями переехали в столицу, и общение постепенно сошло на нет.
И это, пожалуй, одно из объяснений, почему здесь, в Чернорецке, мне было хорошо. Здесь было всё, что я могла считать своим: дети, Адка, Макс, лес, который я посадила своими руками.
Семья, которую я создала себе сама.
– Ну, как вы тут? – спросила я у Марии Егоровны, когда бурные детские восторги “ура-мама-приехала-так-давайте-же-задушим-ее-в-объятиях-скорее” утихли, и я обманным маневром услала их с кухни.
– Всё хорошо, только детки случайно герань того… Поливали все по очереди от большой любви, и спихнули горшок. Вы уж, Леночка, простите, не уследила.
Я тяжело вздохнула:
– Мария Егоровна. Я когда-то залюбила насмерть кактус. Мне было восемнадцать. Нужно просто смириться, что в этом доме растения не будут выживать до тех пор, пока не научатся сами убегать от опасности.
Мария Егоровна улыбнулась, и я, спохватившись, полюбопытствовала:
– А кто зачинщик?
– Олюшка Мирославна, – вздохнула соседка. – А ведь в глаза глянь – чистый ангел!
Не то чтобы я сомневалась в ответе или собиралась что-то предпринимать, но статистика и учет – наше всё. Да и потом, начинание все же было благое.
Впрочем, у нее все благое. Из разобранных кроваток – будь они неладны – эти звезды под предводительством самой яркой намеревались собрать корабль и уплыть за сокровищами. Чтобы денег, значится, было больше, а мама, соответственно, работала меньше.
Рыбки мои, почти уплывшие, ворвались в кухню табуном на три головы, привычным построением: Олька на острие, косички на развеваются, на одной розовый бант, на другой желтая лента развязалась и вьется пиратским стягом, и ведь слова не скажи про разноцветные ленты – у Олюшки свое понимание прекрасного. Стас с Яриком позади на полкорпуса, синие глазищи светятся предвкушением и восторгом, в руках – одежда, готовы ехать к Адке вотпрямщас. И несмотря на то, что дети мои свою няню безусловно обожали, я подозревала, что определенную долю восторга в глазах вызывало еще и направление “в больницу”.
Мне удивительно везло, за все три года ни одна мелочь ни разу не заболела. Ни даже малейшего насморка. Отдавая их в сад, мы готовились держать больничную оборону, но снова – ни-че-го. Поэтому доктора, которых банда, получив все прививки, посещала лишь профилактически, вызывали только восторг. Стетоскопы! Весы! Свет в глаза и в уши! Крутотень