Пражские сказки. Наталия ПолянскаяЧитать онлайн книгу.
это маска такая, однако актеры, выбравшие определенный стиль поведения с простыми смертными, обычно его и придерживаются. Если Матвей по легенде спокоен, как танк, и доброжелателен, таким он и останется, несмотря на неуставной вопрос.
– Хм… – сказал Тихомиров, а затем встал и пересел на кресло рядом с Дашей, пояснив смену диспозиции: – Не люблю кричать издалека. Я не обижаюсь, Дарья. В устах настоящего театрала снисходительное «ну, ничего» чаще всего и является истинной похвалой. Передайте своей маме, что в следующем сезоне я буду играть на сцене, и приходите, если вам интересно.
– Мне интересно, – сказала она быстро. Сейчас, когда он сидел рядом, Даша чувствовала, как от него пахнет: старомодным «Олд Спайс» и каким-то шампунем. В непростом амбре гримерки личные запахи теряются, а в кондиционированном автобусе сразу выходят на первый план. – А где, вы уже знаете?
– Да, с июня будут репетиции. Я занят в двух местах: в студии «Ловцы снов» в «Варшавской мелодии» и там, где обычно играю, в новой интерпретации «Пиковой дамы».
– Германн?
– Он самый. – Матвей прижал раскрытую ладонь к груди и продекламировал: – Можете ли вы назначить мне эти три верные карты?
– Кажется, графиня в ответ чаще всего молчала, – припомнила Даша. Русская классика со школьных времен выветрилась еще не окончательно.
– Наша весьма многословна, – заметил Тихомиров. – Режиссер прочел у Пушкина между строк много новых идей. Подозреваю, что Александр Сергеевич понятия о них не имел, однако ему уже все равно. Получилась этакая детективная комедия. Если постараемся, будет смешно.
– Вы всегда стараетесь.
– Откуда вам известно?
– Ну… вы искренний на сцене. Это видно. – Даша махнула рукой. – Когда поваришься в этом котле, начинаешь понимать, где талант, а где так – за славой пришли или за деньгами. С обратной стороны это очень хорошо видно. Вы не для славы пришли, а для сцены и зрителей.
Нет, определенно Тихомиров владеет какой-то тайной техникой гипноза: обычно Даша о таких вещах с актерами не трепалась. Польстить, подбодрить, сказать «красавец», отпуская на волю с заветного стульчика, – это всегда можно, это им необходимо, как вода. Если не чувствуешь человека, не понимаешь, зол он или радостен, устал или полон энергии, ты ему не поможешь. А задача гримера, как Даша ее понимала, – именно помочь. Актер видит свое изменившееся лицо в зеркале и может легче войти в роль. Он знает, что с глазами все в порядке, и ему это не мешает играть. Не только режиссер сказал, что все идет нормально, но и девочка-гримерша глянула восторженными глазами и обронила нечто ободрительное – и появляется дополнительный кусочек силы, который потом, благодаря магии пленки, вытягивает любую сцену. Это начинаешь чувствовать хребтом, если к такому расположен, а если нет – в определенной профессии тебе делать нечего. Под актерскими эмоциями Даша поворачивалась, как флюгер, туда, куда ветер дул, чтоб на пользу шло; но ее личные переживания и мнение всегда оставались за кадром.
– Как это вы