Горечь победы. Любовь РябикинаЧитать онлайн книгу.
на пути Аллаха погибнет девочка, то она попадет в рай.
Журналист подумал: «Где-то я это уже слышал». Но мысль тут же исчезла, уступив место воспоминанию о взрыве. В голове вновь и вновь мелькал яркий пушистый заяц на броне. На душе было плохо, словно это он сам убил ребенка. Вера в справедливость повстанцев несколько пошатнулась. Грассер упал на кровать и мгновенно вырубился, так и не успев снять кроссовки…
Пауль проснулся после обеда. Аслан сидел на соседней кровати и спокойно чистил автомат. Улыбнулся, глядя на журналиста:
– Привыкнешь! Жизнь и смерть ходят рядом. Сейчас пообедаем и поедем в город на Центральный рынок. Сегодня там будут люди Абу-Идриса. Забери вещи с собой, ты уже не вернешься в этот дом.
Все та же молчаливая женщина накрыла стол и вышла. Хозяина не было. Видимо куда-то ушел. Утреннее происшествие уже не казалось Грассеру таким ужасным. Он с аппетитом ел суп из фасоли и жареную баранину со свежими помидорами. Съел на десерт пару кистей винограда, переговариваясь с приехавшим братом Сидаева – Бесланом. Тот красочно, явно рисуясь, рассказывал о своих «подвигах». Некоторые подробности заставляли журналиста невольно вздрагивать, но он ни словом не показал своего возмущения. Запоминал и кивал, иногда вставляя пару-тройку слов.
До рынка Сидаева и Грассера подвез Беслан. Пауль ехал в машине на заднем сиденье и с интересом оглядывался вокруг. Грозный выглядел ужасно, там и тут встречались разбитые здания, заросшие бурьяном пустыри, изрешеченные осколками и пулями бетонные столбы. Всех ужаснее выглядела русская церковь. Ее практически не было. Лишь торчащий над остатками стен крест указывал, что это храм божий.
Пауль осторожно снимал из машины на маленькую видеокамеру места, где проезжали. Аслан ни слова не сказал на это. Оборачивался с переднего сиденья и молча смотрел. Несколько раз немец видел российские блокпосты с написанными краской номерами на мешках с песком или прибитой к чему-нибудь фанере. Солдаты в бронежилетах и касках, с автоматами на груди, провожали их глазами, но не останавливали. Высадив брата и немца у центрального входа, Беслан поехал обратно.
Большой грозненский рынок был настоящим восточным базаром, с крикливыми торговцами и торговками. Он был шумен и многоголос. Грязь и яркость красок здесь переплетаются тесно. Только на грозненском базаре можно столкнуться с нищетой, в виде валявшегося в грязи совершенно голого человека, а рядом богатых чеченцев, сидящих в бильярдной и с удовольствием пьющих пиво. Они безразлично смотрели через стекло на лежавшего в грязи и о чем-то переговаривались, затягиваясь дорогими сигаретами. Пауль тут же спросил Аслана:
– Но Коран запрещает вам пить спиртное!
Боевик посмотрел на сидевших и улыбнулся:
– Они сидят в кафе под крышей и Аллаху сверху не видно.
Такой цинизм покоробил даже журналиста. Хоть он и был другой веры, но вот так шутить с Богом… Он неожиданно для Сидаева процитировал:
– Всевышний сказал: «поистине лицемеры пытаются обмануть Аллаха, но это он обманывает их. А когда