2 наверху. Виктор УлинЧитать онлайн книгу.
нарисовал, а построил. Я тебе не мечты озвучил, а рассказал все как есть. Прекрасно жить одному.
– Одному-то одному, но как же дети?
– А зачем размножаться? Людей и так развелось слишком много. Уже сейчас с едой стало напряженно, а лет через двадцать и вовсе будем есть котлеты из трупов и суп из сублимированных фекалий.
– Тебя, Митя, не переспоришь, – лаборантка вздохнула. – Но жизнь, знаешь, иногда поворачивает сама.
– Не переспоришь, конечно, – согласился Панин. – Но ты знаешь, Галя…
Он помолчал.
–…Какое-то иррациональное ощущение. Эта Коровкина пришла вчера договориться насчет репетиторства, принесла конфеты, и…
– А имя у твоей Кобылкиной есть? – перебила она.
– Ее зовут Настя. Анастасия Николаевна. Так вот, Галя, ты знаешь… Эта девчонка мне понравилась.
– Мне на самом деле тоже, если честно, несмотря на боевую раскраску. У нее глаза большие. И умные.
– Да, глаза у нее выразительные. И вообще…
– Что – вообще?
– Ты понимаешь… – Панин потер затылок. – От этой Насти, конечно, прет деревней. Через слово «чё» да «ничё» и прочий воляпюк. И в то же время она не кажется крестьянкой.
– А ты знаешь крестьян?
– А то не знаю. Каждое лето имею удовольствие репетировать Фрось Бурлаковых, приехавших покорять город. Это же дикари, сбежавшие из зоопарка. В дверь не звонят, а стучат. Тупые колоды и снаружи и внутри. А эта такая маленькая, миниатюрная, как Мейссенская статуэтка. Пальчики тоненькие, ручки изящные, как лапки у породистой кошки…
– Митя, я тебя не узнаю, – Галина Сергеевна покачала коротко стриженной головой. – «Пальчики, ручки, лапки»… Ты стал какой-то сентиментальный.
– Да не стал я, не стал, Галя! – воскликнул он. – Просто не вяжется. Родители у нее – навозные жуки. Отец такой болван, что на его голове можно править рельсы кувалдой, и кувалда сломается раньше, чем голова. А она…
– Должно быть, ее мать согрешила с заезжим городским инженером.
– Ну так вот, договорились мы о репетиторстве, больше делать нечего, я взял и предложил выпить кофе с ее конфетами.
– И выпили?
– Выпили, поговорили о том – о сем. В общем, я понял: хорошая девчонка, рвется к новой жизни, надо ей помочь.
– Так помоги ей, Митя. А потом возьми и женись. Все эти «чо-ничо» и черные колготки в тридцать градусов жары – ерунда. Ты помнишь, какой сам был на первом курсе?
– Если честно, не очень.
– Пришел длинноволосый хлюст в цветастой рубашке. А сейчас стал аристократом. То же самое эта девочка. Она культуры отродясь не видела, что с нее взять? Но ведь в город приехала, как я поняла, по собственной воле. Значит, хочет жить по-человечески. И у нее это получится. Ей просто надо, как ты говоришь, немножко помочь. И слегка обтесать.
– И тесать должен именно я, – Панин усмехнулся. – Но я не Пигмалион.
– Должен стать Пигмалионом, – возразила Галина Сергеевна. – Для своего же блага.
– При