2 наверху. Виктор УлинЧитать онлайн книгу.
и три с обеих сторон…
Горюхин ухмыльнулся, взглянул на Галину Сергеевну и добавил, понизив голос:
– Я тебе по пути домой, Андрей Владимирович, расскажу, как это делается.
– Ну, Игорь Станиславович, – сказал Ильин. – Расскажите уж, просветите старика… А вы, Дмитрий Викентьевич, почему молчите?
– Я… – Панин встрепенулся, взглянул на Артемьева.
Тот больше, чем обычно, напоминал китайца.
–…Циньхуй-суйхуй, сяосяо-хуйхуа!
Слова пришли из студенческого прошлого.
Тогда каждый изгалялся, как мог, остроты сыпались из рога изобилия.
Фраза означала нечто безобидное. Но китайские фонемы придавали ей непристойное звучание.
Ильин китайского не знал и, кажется обиделся.
Панин не отреагировал: пиетета к похотливому старику он не испытывал, поскольку у него не учился.
В дверь кто-то поскребся, потом тихонько приоткрыл.
– Мы заняты, у нас заседание! – рявкнул Федор Иванович Куценко.
На факультете он имел кличку «Шаляпин» – хотя на великого певца не походил ничем, кроме имени-отчества – был невысок и коренаст.
Самого Панина, тоже чисто по фамилии, иногда называли «Адмиралом».
Учившись на год позже и специализируясь по кафедре теории функций, Шаляпин уже был доцентом.
Хитрый хохол выбил бы себе должность, даже работая под запойным Зотовым.
– Два наверху, два наверху, два наверху… – нараспев повторил Куценко. – Придумать же такое! Надо попробовать.
– А три наверху можно реализовать? – поинтересовался Морозов. – Я не понял, что ты имел в виду, но все-таки. Дима, а ты как считаешь?
Панин пожал плечами, привычно отметив, что все зовут его Димой, а Галина Сергеевна говорит «Митя» – хотя от этого ничего не менялось.
–…Федя, шампанского!
Над Шаляпиным возникла Гагатька – Вера Воропай.
Под тонкой блузкой подрагивала молодая грудь.
Если бы не скверный характер, эта женщина была бы привлекательной.
– Вера, я за рулем!
Рукой, напоминавшей окорок, Куценко отвел от себя горлышко.
В простой клетчатой рубашке он выглядел донельзя уютно.
– А я выпью, – возразил Панин и подвинул Гагатьке чашку, используемую вместо бокала.
– Галина Сергеевна, вы можете сделать мне еще кофе? – попросил сорока с чем-то летний доцент кафедры теории программирования Виктор Алексеевич Юрьев, этим летом отпустивший шкиперскую бородку и перешедший с сигарет на трубку.
– И мне, Галя, тоже сделай, если можешь!
Эти слова Панин сказал громко.
Назвать лаборантку Галей и на «ты» доставляло почти такое же удовольствие, как уединяться с нею на кафедре.
Галина Сергеевна одарила его материнским взглядом.
Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь,
Сколько стоил ему Сталинград…
– приятным голосом пропел именинник.
– Ты