Я спас СССР. Том II. Алексей ВязовскийЧитать онлайн книгу.
нам в кабинет директора. Сам Бородин сейчас в отпуске, его замещает Петр Афанасьевич Лаптев.
Вскоре мы встречаем в коридоре и самого Петра Афанасьевича. Толстого, одышливого пузана. Узнав, куда мы идем, он начинает махать руками, и вид у зама становится испуганный.
– Вы что?! Как можно заходить в кабинет Павла Дмитриевича без его разрешения?
– Под мою ответственность, Петр Афанасьевич.
– Александр Иванович, это можно сделать только в экстренном случае!
– Так экстренный случай и настал, – прерываю я стенания зама и сую ему под нос бумагу, написанную Хрущевым. – Утром в аэропорту Внуково произошло покушение на главу государства.
Услышав такое и увидев под документом личную подпись первого секретаря ЦК КПСС, Лаптев теряет дар речи и, кажется, готов потерять вслед за ним еще и сознание. Димон оценивающе смотрит на этого колобка – как его будем тащить? Александр Иванович аккуратно отодвигает зама с дороги и кивком предлагает нам продолжить путь.
– Не орел… – констатирую я очевидное.
– Хозяйственник он хороший, но человек трусоватый, – дипломатично отвечает Александр Иванович.
– И кто у нас рабочим с трибуны объяснит, что в Москве происходит? Он же от страха заикаться начнет.
– Надо будет, сам объясню, если тезисы мне набросаете.
Я с уважением смотрю на дядьку. Этот объяснит, этот точно не сдрейфит и любой ответственности не побоится. И ему я с легким сердцем отдам свою заготовленную речь. Мы заходим в просторную и абсолютно безлюдную приемную, Александр Иванович достает ключи и открывает массивную дверь, ведущую в кабинет директора ЗИЛа. Шторы в кабинете опущены, здесь царит сумрак и воздух застоявшийся – чуть пахнет пылью. Ковровая дорожка, традиционный длинный стол для совещаний, два ряда стульев по бокам и огромный директорский стол с письменным прибором, перекидным календарем и портретами основоположников на стенах. Классика жанра – кабинет большого советского начальника. Из необычного только портрет Лихачева на стене, в пару к привычному всем Ленину, и подарочные модели машин за стеклом книжного шкафа. Ну, и интересующий нас телефон с гербом на диске, стоящий на приставном столике у стены.
Дальше мы звоним Хрущеву, тот уже успел перебраться в Кремль. Я зачитываю текст речи, он внимательно слушает, не перебивает. Но пара мелких замечаний по тексту у него находится. В конце он одобрительно хмыкает.
– Молодец, Русин! Хорошо вас профессора в МГУ учат. Все по делу и идейно выдержанно. Я тут говорил с Мезенцевым, он меня убедил, что выступать со вступительным словом должен кто-то из руководства ЗИЛа. А обращение к пленуму пусть зачитает кто-то из партактива: или рабочий, или инженер низового звена – сами там решите. Фельдъегерь с текстом обращения к вам уже выехал. Что скажешь, Алексей?
– Наверное, вы правы, Никита Сергеевич.
– Вот и я так думаю. Тебя мы решили пока поберечь и не бросать на амбразуру. Ты просто аккуратно введи товарищей в курс дела, расскажи им, что произошло, но!.. – Хрущев делает многозначительную паузу. –