Непримиримые 4. Александра Сергеевна ЕрмаковаЧитать онлайн книгу.
вот решил, – равнодушно ведёт плечом Родион.
И без того звучащий зал так дружно и ударно вздрогнул от разномастного гвалта, что меня внутреннее подбрасывает.
– Ну вот, – тоном «а я тебе, о чём говорил»» хмыкает Шувалов. – Быстро проходят бои.
По-свойски обнимает крепче за плечи и носом по виску чиркает, не то порываясь поцеловать, не то обнюхать.
С неудовольствием смотрю на клетку, где триумфатор висит, как обезьяна, на сетке и требует толпу его чествовать, а другой на карачках, башкой трясёт, да кровью харкает.
Жуть!!!
Бесконечно долгие минуты: заканчивается уборка ринга, поздравление бойца и объявление следующего поединка.
Шатенка октагон-гёрл вновь прохаживается в клетке, а я бездумно слежу за ней, пока глазами не натыкаюсь на умилительную картину. В ложе Селивёрстова уже собирается приличная компания: Слава Моржов, Лера, несколько незнакомых парней, седоволосый, крепкий мужчина преклонного возраста, и, кто бы сомневался, ещё одна красотка. Судя по её костюму – очередная октагон-гёрл, только блондинка. Эротично оттопырив зад и подперев руками разделительную спинку вип-ложа, склоняется к Игнату, но так, чтобы полуобнажённая грудь была на уровне его глаз, при этом девушка обольстительно улыбается.
На кой фиг? Кто знает, потому что вряд ли сексуально-озабоченный парень будет смотреть на улыбку девушки, когда перед глазами сиськи! К тому же такого размера!!! Хоть рожи корчь, да дуло пистолета к виску приставляй… Он же ни черта не видит кроме предложенной весьма объёмной женской плоти, едва не выпрыгивающей из глубокого выреза топа, так и вопя: «Ну-ка, лизни меня, дружок!» Он, точно мартовский котяра, которому рекламируют, как вкусна сметана, при этом демонстрируя образец.
Селивёрстов что-то рассказывает, посмеивается, а девица едва не трётся о спинку ложа, будто кошка при течке. Как бы невзначай губу облизывает, касается волос Игната, треплет и без того взлохмаченную шевелюру.
Суч***! Глаза бы выцарапать стерве с отсутствующей субординацией и нравственными рамками. Вот скажите на милость, разве не пошлость – работать в таком месте, с пеной у рта доказывать, что не проститутка, но при этом вот так себя предлагать?!
Блин! От ревности дышать трудно, а я не имею на неё права! И девица не виновата, что у меня клинический заскок, и имя ему – Игнат!
А он – кобель! Ненавижу…
– На кого сейчас поставим?
– Ты меня спрашиваешь? – с трудом выныривая из омута ревности , от удивления на слове запинаюсь.
– Хочу проверить твою везучесть, – хитренький прищур.
– Ну, тогда, – прикусываю губу и уставляюсь на арену, где два мужика, которых разделяет хмурый рефери, пилят друг друга взглядами, словно могут раздавить, не начав контактного боя. Один выше, но стройнее, другой чуть ниже, но массивней. Кричащие цветные тату против чёрных в славянском стиле. Первый кажется более нервным, во втором нравится выдержанное спокойствие дикого зверя, готового в миг стать лютым и зубами порвать глотку противнику.
– Тот, что ниже, –