Кукольных дел мастер. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
это значило что-то важное, – мы сумеем вернуть его в исходное состояние. Вы оправдаете оказанное вам доверие?
– Я… э-э… я постараюсь.
– Помните, от ваших действий зависят не только человеческие судьбы. В ваших руках – судьбы держав. Будь я кукольником, я бы задрожал при одной мысли, что мне досталась такая невероятная кукла…
Лючано не понял, кого имеет в виду сатрап: сына-антиса, или государство, чья судьба лежала на весах. Замолчав, не желая развивать сказанное, Пир вдыхал запах незнакомого цветка, похожего на горящую свечу. Трепетали татуированные ноздри. Дергалась между бровями складка-имплантант. Словно над цветком висела наркотическая аура, мало-помалу распространяясь на сознание Пира Самангана.
– Исчезновение моего сына – камешек, породивший лавину. Нейрам с его фанатичной, безрассудной преданностью кею Кобаду IV был, к сожалению, залогом развития болезни. Залог пропал, Кобад отрекся; болезнь перешла в операбельную фазу. Кровь, огонь, распад – вот путь, открывшийся перед вехденами. Горнило, в котором куется свободный от заразы реформизма клинок. Ледяная купель, где возрожденный в новом качестве меч закалится. Избавляясь от смертоносной опухоли, надо резать по живому. А затем по живому сшивать. Иного пути нет…
Он бросил «свечу» в утилизатор.
– Впрочем, мы ушли от темы. Подписывайте, контракт ждет.
– Вы в курсе, – спросил Тарталья, – нюансов моей работы?
«Может, флуктуация внутри – это хорошо? Когда осталось недолго, имеешь право чуть-чуть походить с прямой спиной…»
– Подписывайте. С нюансами – к Фаруду, он изучит.
– И все же рискну отнять у вас еще минутку. Мы, невропасты, трижды спрашиваем у заказчика разрешения на коррекцию, – он благоразумно умолчал о том, что искалеченная психика антиса позволяла обойтись без разрешения. – Наше воздействие минимально. Рядом с возможностями помпилианцев, телепатов или психиров – ничтожно. И тем не менее, заказчик должен трижды согласиться. Если маленький человек три раза дает согласие на микро-коррекцию… Сколько же раз надо спросить согласия у целой державы, чтобы бросить ее в костер? Даже ради благой цели?
Сатрап с интересом смотрел на него. Лючано ждал взрыва эмоций, приказа выйти вон, равнодушия – чего угодно, но только не прямого ответа.
– Ни разу, – улыбнулся Пир Саманган. – У державы ничего нельзя спрашивать. Иначе рискуешь целую вечность топтаться на месте, не сделав и единственного шага. Вы будете подписывать контракт?
«Нет», – хотел сказать Лючано.
Но не успел.
Контрапункт
Лючано Борготта по прозвищу Тарталья
(почти сейчас)
Почему трехлапая собака вызывает больше сочувствия, чем одноногий человек? Вид больной обезьяны терзает душу сильней, чем нищая старуха, ковыляющая в магазин за буханкой хлеба. И ведь нельзя сказать, что животных мы любим, а людей – не слишком. Себя-то уж наверняка любим больше всех собак и обезьян, сколько их ни есть. Ребенок смотрит сериал «Никки», рыдает, видя