Понедельник. Литературный альманах. 10-й выпуск. Михаэль ФартушЧитать онлайн книгу.
Эти, как ни странно, не целуются, что было бы естественно, а отчаянно и в голос спорят друг с другом. Клара Карловна переходит с рыси на бег трусцой, а приблизившись к молодёжи, начинает бег на месте, за ними и неподалеку. Стараясь не привлекать к себе внимания, она прислушивается к их перепалке…
***
«Ева, Милая Ева…», – ах, как хорошо придумал Малыш Авель. Но ведь у меня есть ещё одно имя? Плодоферма?! Какое странное слово! Надо будет попросить Адама, чтобы он перепридумал его на более благозвучное. Последнее время Адам совсем разленился. На охоту не ходит, Каину не помогает и ни одного нового слова. Каин очень сердится на него из-за этого.
– Ева! Ева! Ну где же ты, Праматерь всего сущего? Неужели ты не слышишь, как мне плохо?! Мне очень плохо!!!
– Толстый, омерзительный боров! – Ева взвилась. Ей так приятно думалось, а этот бездельник все испортил! – Остался бы с Лилит, жирный лентяй! А мы продолжали бы жить Там… с Малышом Авелем и Каином! Там – хорошо!…
Ева закрыла глаза и представила свою прошлую, тамошнюю жизнь.
– Дура! – Адам забыл о том, что ему плохо. – Какая Лилит?! Если бы я остался с Лилит, тебя и в помине не было бы! Ни Тут, ни Там!
– Да?! А зачем ты назвал нашего малыша Авелем?
– Он велел.
– Он велел? Он – ничего тебе не велел! Он тебе Поручил! Доверил! А Ты, жалкое существо, все испортил!
– Ну почему испортил? – Адам искренне удивился. – Ты разве забыла, как легко его родила? Вспомни, Ева! Вдох-выдох, вдох-вдох, и вот он, как прозрачное белое облачко пара, явился в этот мир, наш Авель…
Вдохновлённый неожиданно разыгравшимся воображением, Адам вознамерился продолжить панегирик, но не тут-то было.
– Авель! Он ведь такой слабенький! – Ева разрыдалась. – Он все время молчит и только улыбается!
У Клары Карловны Воронец, женщины опытной, немало повидавшей на своем веку всяких чудес, ноги подкосились, и она рухнула. Нет, она не упала в обморок, но просто – как стояла, так и уселась в песок. Она смотрит на удивительную парочку и понимает, что видит… настоящих… Адама и Еву… Мадам писательница оглядывается по сторонам, дабы убедиться, что никто не видит ее безумия. Она уверена, что у неё глюки. Того, что она сейчас видит, не может быть, потому что не может быть никогда!!!
– Ева! Но ведь это же хорошо, что ребёнок улыбается. Когда он улыбается, мне кажется, что это улыбается Он, улыбается нам! Разве нет?
– Даааа!!! – Ева никак не может успокоиться. – Но я хочу Тудаааа! Я хочу Домой!
Адаму становится грустно. Он ни с того ни с сего оборачивается назад, упирается взглядом в Зануду и как-то странно произносит:
– А Каин без меня ушел…
***
И тут мадам писательница понимает, что нет, нет, нет, она не сошла с ума, а это, вот это всё, что она сейчас видит, – сюжет её нового произведения материализовался