Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942. Сергей МихеенковЧитать онлайн книгу.
третьего отделения между тем началась рукопашная. Немецкие пехотинцы кинулись на крапивинцев.
Когда начинается рукопашная схватка, стрельба обычно прекращается.
«Горюнов! Не давай им подняться!» – крикнул я сержанту и указал за танк, из-за которого перекатывались и стреляли в нашу сторону зеленые мундиры. Боковым зрением увидел, как Петр Маркович быстро расчехлил саперную лопатку и воткнул ее рядом с собой.
И вот что через мгновение началось.
Из-за изгиба траншеи выскочил немец с карабином. Карабин со штыком. Я выстрелил в него из ТТ. Он еще падал, когда через него перескочили еще двое, одетых в камуфляжные куртки. У одного в руках была квадратная саперная лопатка и автомат без рожка, у другого пистолет. Петр Маркович опередил меня и первого, замахнувшегося на меня лопаткой, тут же ловко достал штыком. Он, как ящерица, выбросился на самый гребень бруствера и сбоку ударил штыком. Я выстрелил из пистолета в другого. Немец в меня тоже. По голове ударили чем-то тяжелым, так что меня отбросило к стенке траншеи. Но пуля, к счастью, попала в каску лишь по касательной. Моя же ранила немца в горло. Он выронил пистолет и уткнулся головой в стенку траншеи. Двумя руками он пытался закрыть рану, из которой с пузырями выгоняло густую темную кровь. «A-а! Мамушку твою!..» – крикнул Петр Маркович и вогнал ему в бок штык своей СВТ.
Все вскоре затихло. Только где-то справа и позади, возле второй линии наших траншей, взревывали моторами прорвавшиеся танки, длинными уверенными очередями били их башенные пулеметы.
«Что это? Неужели отбились, лейтенант?» Петр Маркович, мой верный связной и всегдашний напарник в бою, как пишут в романах, имел вид самый свирепый. Глаза его еще не остыли, бегали и пылали бешеным огнем. Руки тряслись мелкой дрожью. Чтобы, видимо, успокоиться, он торопливо счищал что-то со штыка полой шинели. Рукав его шинели от локтя и до середины спины, до самой складки, был распорот, так что в широкий прогал виднелась гимнастерка. «Что это у тебя? – спросил я. – Осколком, что ли?» – «Да нет. Штыком. Двое мимо пробежали. А ты что, не видел?» – «Нет». Петр Маркович усмехнулся: «Ты, лейтенант, в это время очень занят был. Туда, к Горюнову, пробежали. Там их ребята, лопатками… Напролом лезут. Такого за Десной не было. Шинелку, мамушку его через дедушку, как сильно попортил. Во, велика даже стала, с плеч спадает. А вроде поджимала под мышками…» – «Дуй-ка на КП роты, доложи, что атака отбита. Много потерь. Скажи, что правый фланг открыт, второй и третий взводы отошли. Но я думаю, что они частично уничтожены, а частично рассеяны. Так и доложи». – «Слышь, лейтенант, пистолет у него забери». – И Петр Маркович указал на немца, лежавшего в углу траншеи. Там все было залито кровью. Я посмотрел на пистолет, лежавший в темной луже, над которой уже начинали летать мухи, на немца, и махнул рукой. «Ладно, побег я», – сказал Петр Маркович, на ходу нагнулся, подобрал тяжелый офицерский «парабеллум» и сунул его в карман шинели.
Пользуясь тем, что вокруг никого не было, я сел на дно траншеи. На меня напало какое-то