Я – сингуляр. Юрий НикитинЧитать онлайн книгу.
налюбоваться, с гордостью раздевается перед партнером и вообще рада случаю продемонстрировать их при любом подвернувшемся случае.
Хорошо, если это «само собой»: сидя на стуле, медленно перебросила ногу на ногу или же расположилась в низком кресле, а еще удачно села, раздвинув ноги, в кафе… и в других подобных местах, их женщины сразу берут на карандаш.
Но этого мало: старалась, делала, терпела, платила, а теперь показывать только украдкой? С грудью намного проще, ее можно демонстрировать и в платье! Все равно видно форму. И вот жажда демонстрировать свои успехи в превращении половых губ из органа… ну, выделения в символ изящества и красоты ломает барьеры, установленные некогда церковью, а затем перешедшие в повседневную жизнь.
Так что лавина уже стронулась, но пока еще только начинает разгон. А ничего не подозревающее человечество копошится у подножия горы в мирной зеленой долине.
Перед сном я посидел за компом, не могу не полазить по Инету, Лариска посмотрела на часы и рассудила, что домой добираться уже поздно.
Когда я пришел в спальню, Лариска уже тихонько спит, свернувшись в клубок и развернув ко мне роскошные ягодицы. Я тихонько лег, обнял ее по-братски, асексуал я или не асексуал, и тоже заснул тихо и мирно.
Дурость, сказал я себе, не перестает быть дуростью от того, что большинство привержено этой дурости. А большинство привержено именно дурости уже потому, что целиком из Люш, Василис, Татьян и Ольг, а также тех, кто еще ниже по уровню. Те у пивного ларька, роняя слюни, рассуждают, как бы враз опустили доллар и вывели страну на верх процветания. А в космос не хрен лезть, это ниче не даст моему огороду…
Отсюда вывод: большинство населения – дураки, если уж называть все своими именами, на хрен политкорректность, я же не на трибуне и не заявку о приеме на работу заполняю. Если же большинство дураки, развиваем мысль дальше, то большинство не право.
Идем дальше… Большинство – враг для любой оригинальной мысли, большинство требует, чтобы все были как оно, большинство, состоящее из тупеньких Люш. Потому столько анекдотов о профессорах-идиотах и ни одного – о тупом большинстве, для которых эти профессора нечто вроде марсиан. Большинство всегда все знает, в том числе и как вывести страну к вершинам процветания, этого не знает только то крохотное меньшинство, которое как раз и находится на вершине власти. А еще не знают тупые профессора-академики, что в советниках у такого же тупого правительства.
Наконец, окончательный вывод: если мои взгляды начнут совпадать со взглядами и вкусами большинства, это значит – тону, надо срочно выползать из этого болота. То есть менять взгляды, менять вкусы, менять привычки и способ существования.
Я глубоко вздохнул, с силой потер ладонями лицо. Они у меня не шершавые, но все равно морда загорелась, будто облили бензином и подожгли. Наверное, все-таки устыдился. Это я-то устыдился. Сейчас две тысячи седьмой год, когда нигде и ничего не стыдно, везде свобода и демократия, но я все-таки устыдился, урод… Отстал от жизни, хотя всем нам приятнее думать, что обогнал.
Но если