Зеркальные числа. Тимур МаксютовЧитать онлайн книгу.
Там из тебя всякого повынимали – и пуль, и осколков.
– Нет, – кашляет Серега. Сплевывает в полотенце, добавляя бурых пятен, – стеклянный такой. Синий.
– Тьфу, вот чокнутый, а? Его когда в вертолет тащили – тоже все свою стекляшку искал. Кто маму зовет, а Битков – кусок бутылки.
– Где?!
– В манде. В тумбочке твоей, придурок.
Рыча, садится на койке. Ощупывает перебинтованную грудь. Скрипит верхним ящиком тумбочки.
Тощая пачка писем. Картонная коробочка с орденом Красной Звезды. Мыльница. Бурый огрызок яблока. Вот!
Берет осколок синевы. Прижимает к повязке, осторожно ложится на спину.
Улыбается растрескавшимися губами.
– Ну, все! Кабздец тебе, барыга.
Кожаных – четверо. Мелькают набитые кулаки, белые полоски «адидасов».
Мужик держится секунд десять, потом бритые его заваливают, начинают пинать лежащего – с хеканьем, выдающим удовольствие от процесса.
– А ну, стоять!
Битков ставит на скамейку ободранный чемодан с металлическими наугольниками, бросается в драку.
Первый даже не успевает развернуться – хрюкнув, падает мордой в асфальт. Второй успевает – и совершенно зря. Прямой левой приходится точно в челюсть.
Третий издает мяукающие звуки, начинает махать ногами. Балерун, тля. Кто же ноги выше пояса задирает в реальном-то бою?
Битков ловит каратиста под колено, бьет лбом в харю. Добавляет уже по упавшему.
Последний шипит что-то матерное, выбрасывает тонкий луч ножа. Вот это – зря. За такое не прощают.
Серега выбивает нож. Руку ломает вполне осознанно и намеренно.
Помогает мужику подняться.
«Барыга» смотрит на свой пиджак в кровавых пятнах. Качает головой:
– Надо же, суки. Двести баксов платил за шкурку-то.
Подходит к каратисту, пинает узким туфлем. Нагибается и орет:
– Вы, бычары, всем кагалом не стоите, сколько пиджак! Так своему старшему и передай: должен теперь.
Поворачивается. Протягивает Биткову бумажный прямоугольник:
– Будем знакомы. Павел Петрович.
Удивленный Серега крутит картонку, чешет лоб:
– А это чего это?
– Визитная карточка, – хмыкает Павел Петрович, – ты откуда такой взялся? Вписываешься ни с того ни с сего, визитки пугаешься.
– Я-то местный. Просто четыре года за речкой. Сверхсрочную еще.
– А! Афганец, значит? Это хорошо. Пошли. С меня поляна за спасение.
– Да как-то…
– Пошли-пошли. За все платить надо. А про Пашу- Металлурга любой скажет – я долги отдаю.
Четыре огромные трубы, будто наклоненные назад встречным ветром, нещадно дымят, пачкая ослепительную лазурь. Нож форштевня режет бирюзу, как грубый плуг – английский газон.
По верхней палубе прогуливаются пассажиры первого класса: сияют цилиндры, топорщатся нафабренные усы. Дамы сверкают драгоценностями: один гарнитур стоит столько же, сколько новейший миноносец.
Смех, словно звон серебряных колокольчиков.