Опиум. Вечность после. Виктория МальцеваЧитать онлайн книгу.
понимаешь в собственных чувствах, я и влюбилась в него, моего Дамиена. Моего кровного брата.
Я иду в церковь. Наши церкви – совсем не то, что в Европе, они – просто дома с просто картонными стенами. Как бы мне сейчас хотелось оказаться в какой-нибудь часовне в Италии, сидеть на дубовой лакированной лавочке с резными перилами, разглядывать золотую деву Марию в специальной нише и других святых, нарисованных на стенах и потолке, слушать тихую органную музыку и думать о жестокости жизни.
Смотрю на унылое, серое помещение, угрюмый алтарь и прошу у Бога прощения за слова, написанные в сердцах:
Боже, пусть он будет счастлив! Даже если с ней… пусть он будет счастлив. Дай ему сына, Господи! Он ведь так хотел сына… Пусть они оба будут счастливы…
И уже на пути домой вспоминаю, что ничего не попросила у Бога для себя.
Глава 10. Четыре месяца спустя
Lana Del Rey – Mariners Apartment Complex
Дамиен обожал мороженое. Он был буквально «мороженовым аддиктом». А любимый его сорт – вообще отдельная история: это магазинная линия РС, выпускающая буквально всё, от носков и гвоздей до самого вкусного, с точки зрения Дамиена, мороженого. Мраморное месиво из ванильного, шоколадного и арахисового слоёв, с вкраплениями уменьшенной копии популярного в Канаде шоколада с арахисовым маслом. Когда я впервые положила кусочек в рот, мне показалось, у меня склеились зубы. Три ложки, и мой желудок возмущённо фыркнул: не ешь этот сахарный жир! Или жирный сахар?
А Дамиен уплетал за обе щёки, сладострастно облизывая губы и икеевскую специальную ложку, которой удобно делать шарики. Только он эти шарики отправлял прямиком в рот.
– Как тебя до сих пор не разнесло-то от такого… мороженого?
– Я спортом занимаюсь! И… сексом! Знаешь, сколько калорий сжигается за один сеанс?
– Сколько?
– Много! – отвечает с умным видом. – Это ты лежишь… ну, или стоишь, а я-то… о-го-го! Мне силы нужны!
Тянется губами, и я не без удовольствия их облизываю, не замечая, как шутливый поцелуй перерождается в глубоко интимный, чувственный. Мой язык нежно поглаживает его сладкий и холодный, затем наоборот. Это даже круче, чем целоваться губами.
– Ты такой сладкий, – признаюсь, улыбаясь в его губы.
– Ну вот, видишь!
– Но к тридцати годам станешь круглым, как бегемот!
– Но ты же всё равно меня не бросишь? Как же ты без меня? – мурлычет, самоуверенно целуя меня в нос.
LASTLINGS – VERONA
Clann Her & the Sea
Тяжело без тебя, Дамиен. Невыносимо. Невозможно. Нечеловечески больно. И я, кажется, не справляюсь: медленно, но уверенно загибаюсь.
Не я бросила тебя, не ты меня. Мы отвергли друг друга, ибо нам сказали, что мы не можем. И мы с тобой, действительно, не могли, причём оба.
Вздыхаю, вытирая губкой пятна с чёрной глянцевой поверхности стойки. В иные времена убила бы дизайнера, придумавшего её: такая поверхность требует отдельной должности пятнотёра в нашем баре! Но за