История Российская. Часть 5. Василий Никитич ТатищевЧитать онлайн книгу.
див, наиболее последовали, более такими лжами и клеветами достохвальные дела сего государя в сущую темноту привели. Однако ж англичане, голландцы, а особенно те, которые сами тогда в России были, дела сего государя видя и причины настоящие ведая, весьма с похвалою жизнь его описали, из-за чего некоторые начали лучшее о нем мнение иметь, как то один в Вене в 1700-м году одну диссертацию в защищение сего великого государя на латинском языке напечатал. А также в прошедшем 1722 году напечатана книга на германском языке, именуемая «Введение в историю московскую». В котором хотя начало положено от восьмого века после Христа, однако ж все темно, но обстоятельнее автор начал писать от великого князя Иоанна Васильевича и кончил в царстве царя Михаила Федоровича. В котором как всех прочих, так и сего государя дела автор весьма изрядно описывает и великий свет истории нашей подает, к чему он более 100 тогдашних времен историков приводит. Мы же по обстоятельствам дел видим, что сей государь к распространению своего государства, к приобретению славы и богатства великую ревность и прилежание имел, как то видимо из его мужественных лифлянской, татарской и польской войн и его по тогдашним обстоятельствам изрядных учреждений экономических.
Видимо нам, что до царства его величества письменных законов по меньшей мере в собрании не было, как издревле и во всех государствах, судили ж по примерам и по совести на словах и большие ссоры поединками решили. В чем его величество видя многие беспорядки, по совету всех знатных людей Судебник, или Уложение, сочинил, которое состояло из 99 статей. В оном поединки хотя не запрещены, но в делах таких только, где доказательств истинны не доставало, допущены и порядки, как в том поступать, описаны. Крестьяне хотя были вольные и жили где кто и как долго хотел, но он положил переходу их время и порядок, чтобы владетель земли заранее о переходе крестьянина ведал.
Подати хотя издавна с луков или возможных работать поголовные положены были, но он для лучшего порядка, думаю, по лифлянскому примеру с земли положил.
В делах судных некоторые статьи хотя при сочинении Уложения несколько переменены, однако ж ныне на оное снова склонено, некоторые статьи в новом Уложении остались точно не описаны и ссылаются на оное.
ЦАРСТВО ЦАРЯ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА
1613 марта 14 числа иночица Марфа Ивановна, дочь князя Ивана Туренина, бывшая супруга Федора Никитича Романова, который от царя Бориса пострижен, от Расстриги в Ростов митрополитом поставлен, от бояр послом к королю польскому послан и там в неволе содержался, и их сын Михаил Федорович, рожденный в 1596 году, бывши тогда 17 лет, с матерью своей на Костроме в Ипатском монастыре, после долгого к присланным из Москвы архиерею и боярину с товарищами отрицания, не могши более оных послов и всего народа просьбы и слезы презреть, соизволили на их предложение склониться и престол российский воспринять. Однако ж оная иночица, взяв сына своего, привела в церковь живоначальной Троицы к святому алтарю и, поставив его у образа пресвятой Богородицы, нарицаемой Федоровской, оборотясь к предстоящим послам и народу, с превеликими слезами сказала им: «Се сын мой, которого вы от меня так прилежно просите, с великою клятвою верно ему служить, его любить и оберегать от всех неприятелей обещаетесь. Я, не желая воли Божией и вашему всего собора и народа желанию противиться, отдаю его всемогущему Богу и пречистой Богоматери в защищение, которое вы возьмите на ваши души. И ежели вы, забыв страх Божий и свою тяжкую клятву, какое зло с ним учините и неправедно поступите, то всевышний Бог и его матерь будут вам судья и мститель той неправды» и пр. И сие сказав, облобызав его и дав благословение, словно на смерть отпуская, с великим рыданием отступила. Народ же, видя оное, с великим рыданием плакал. Тогда архиепископ, подступив, возложил на государя привезенный из Москвы крест Господень со златою цепью, а боярин подал серебреный царский жезл. И возрадовавшись, все поздравляли его на царстве, а потом, не исходя из церкви, по предписанной грамоте всенародно ему крест целовали. И того ж дня с подписанными грамотами послали в Москву окольничего. А поскольку та от народа утвержденная грамота заключает в себе кратко предшествовавшую историю, того ради оную точно здесь полагаю. (Вписать).
В Москве, получив оные грамоты, сердечно обрадовались и все без всякого отрицания крест целовать хотели. Однако ж палатные люди, опасаясь, чтоб кто не усомнился тем, что королевичам польскому и шведскому прежде присягали, написав все обстоятельства, для чего оных отрешают, а сего как истинного государя приемлют, просили митрополитов и всех духовных властей, чтоб властию, данною им от Бога, от той клятвы их разрешили и полное прощение и забвение утвердили. Которое все духовные, сочинив, руками всех присутствующих утвердили и потом в верности государю и его законным наследникам крест целовали. А по городам послали списки краткие, по которым также везде со всякою радостию без наималейшего прекословия последовали и дары государю, как на разоренное место, каждый город по своей возможности присылали; между которыми псковичи и нижегородцы наиболее всех себя показать потщились. Только вор казанский дьяк Никанор Шульгин, не желая государю креста целовать, а желая сам Казанью завладеть, быв тогда с войском в Арзамасе, тем отговорился, что якобы ему о том выборе