Зори лютые. Борис ТумасовЧитать онлайн книгу.
ума вставить, дабы иным неповадно было княжий оброк утаивать.
– Так, княже, – поддакнул тиун, – батога из рук не выпускаю, спины холопские чешу, но господского добра не упущу.
Курбский даже приостановился, недоверчиво глянул на тиуна. Потом погрозил ему и ключнице:
– Ворочусь из Литвы, доберусь и до вас. Ох, чую, заворовались вы у меня!
– Батюшка наш, князь милосердный, – всплеснула пухлыми ладошками ключница, – ужель позволю я?
Еремка в один голос с ней прогнусавил:
– Невинны, княже.
– Ладно, – поморщился Курбский, – нечего до поры скулить. – И толкнул ногой дверь в поварню.
Необычная была у Сергуни минувшая неделя. Они с Игнашей собственноручно бронзу варили и пушку отливали. И хоть все вроде и знакомо, и Антип с Богданом рядом наблюдают, всегда готовые прийти на помощь, а к работе приступали робко. Ну как не получится?
Однако и бронза удалась, и мортира вышла славная. Даже старый мастер Антип, скупой на похвалу, крякнул от удовольствия и погладил пушку.
Богдан тоже одобрил:
– По первой сойдет…
Хотелось Сергуне поделиться с кем-нибудь своей радостью. Решил в сельцо сходить, Настюшу повидать, чай обещал ей.
Предложил Игнате, но тот отказался.
Идет Сергуня весело, песенку мурлычет. На дороге грязь по колено. Сергуня держится полем.
Вон и сельцо показалось. Настюшу узнал издалека. Она несла в руках охапку хвороста. Увидела Сергуню, растерялась.
И хоть была на ней латаная шубейка и застиранный платок, а на ногах лапотки, Сергуне она виделась самой красивой из всех девчонок. Робко сказал:
– А мы с Игнашей можжиру отлили.
И осекся. Большие глаза Настюши смотрели на него печально. И вся она была какая-то сникшая, не веселая и смешливая, какой видел ее Сергуня в первый раз.
– Отца высекли, – одними губами выговорила она. – Тиун Еремка.
Застыдился Сергуня, что при горе довольство свое напоказ выставил.
В избе задержался у порога, пока глаза обвыкли в темноте.
Анисим лежал на расстеленной на земляном полу домотканой дерюге, босиком, бороденка задралась кверху. Обрадовался приходу Сергуни.
– Один аль с Игнашей?
Сергуня ответил:
– Не мог Игнаша, – и осмотрелся.
Печь чуть тлеет. Стены не закопченные, чистые, но голые. Полочка над столом. У двери бадейка с водой. Перевел взгляд Сергуня на Анисима.
– Больно?
– Заживет, о чем печаль, – бодрился Анисим. – Богдан как?
– Кланяться велел.
– Не забывает, – довольно вздохнул Анисим. – Ты ему не говори, как меня княжьи челядинцы отделали. Богдану своих горестей вдосталь.
– Сошел бы ты, дядя Анисим, от Курбского на иные земли, – посоветовал Сергуня.
У Анисима глаза сощурились. Махнул рукой:
– К другому князю аль боярину? Либо на монастырской земле поселиться? Нет уж. Князья да бояре, когда нашего брата переманывают, завсегда