На край света. Владимир КедровЧитать онлайн книгу.
зашумели.
– А верно. Отчего бы нам туда не податься! – сказал Михайла Захаров своему другу Ивану Зырянину.
– Здорово было бы! А? – весело блеснув черными глазами, отозвался Зырянин.
Попов поднял руку:
– Ребята! А ну, говори, кто искать новую реку охотник!
– Я! Я! Я! – закричали со всех сторон, и несколько десятков рук поднялось над толпой.
– Исаю Игнатьеву и Семену Пустоозерцу, первым показавшим путь, честь и место, – говорил Попов, оглядывая поднявших руки. – Степан Сидоров! Без тебя этого дела и не мыслю: кочевой мастер в морском походе – первый человек! Михайла Захаров, Иван Зырянин! Да с такими богатырями не то что до Анадыря-реки, до края света можно дойти.
– Уважь, Михайла, – обратился кочевой мастер к писарю Савину, – пиши, кто охотник идти за рыбьим зубом.
Писарь, смекнувший, что дело без чарки не обойдется, охотно передал свою пищаль служилому человеку Семену Моторе и отстегнул от пояса болтавшийся на нем пузырек с чернилами.
Вдруг Попов обернулся к Дежневу:
– А что, Семен, пойдешь ли с нами приказным на Анадырь-реку?
– А подняться поможешь?
– Неужто не помогу! – воскликнул Попов.
– Кабы моя воля, так пошел бы. Да не ведаю, отпустят ли…
Но Попов не дослушал и уже кричал звонким голосом, обращаясь к народу:
– Любо ли вам, други, под рукой Дежнева идти на Анадырь-реку?
– Любо! Дежнева! Семена Иваныча! – закричали со всех сторон.
Попов обнял Дежнева.
– Спасибо вам, добрые люди, – сказал Дежнев, кланяясь народу на три стороны, – а только воля не моя: как еще приказный скажет.
Попов схватил его под руку и увлек в съезжую избу. За ними толпою повалили промышленные люди.
2. Челобитная
Тяжелые тесовые ворота были открыты. Шумная толпа вошла во двор, огороженный тыном – крепким забором из врытых в землю толстых кольев. По углам высились боевые бревенчатые башни. Посредине стояло несколько низких изб, и между ними та, что называлась съезжей. В ней жили приказный[11] и целовальник – хранитель государевой казны, учетчик и приемщик ясака[12].
В ту пору в остроге не было его начальника, недавно выбранного казаками приказного Гаврилова. С неделю назад Гаврилов ушел вверх по Колыме, оставив за себя целовальника Петра Новоселова.
В тесную съезжую избу вошли не все, да всех бы она и не вместила. Новоселов сидел на лавке, покрытой медвежьей шкурой. Высокий, худощавый старик, одетый в черный суконный кафтан, отделанный потускневшими серебряными галунами, он дремал, опершись рукой о колено. Его голова была опущена, а мохнатые седые брови нависли над закрытыми веками.
– Доброго здоровья тебе, Петр Иваныч, – громко произнес Попов, переступив порог.
Новоселов глянул на вошедших усталыми глазами. Его длинное, худое лицо со впалыми щеками носило печать
Приказный – назначенный воеводой или, в некоторых случаях, выбранный народом начальник острога и окружавшего его района.
Ясак – налог, в счет которого сдавались преимущественно меха, пушнина.