Отец и сын (сборник). Георгий МарковЧитать онлайн книгу.
серьезно сказал Алешка, задумался, помолчав, спросил: – А Лукерья, тетя Луша, помощник Ленина, тятя? Она все время про коммуну ворчит.
Теперь задумался Бастрыков. Сын задал вопрос, на который ответить было не просто.
– Лукерья-то? – зачем-то переспросил Бастрыков. – Она, сынок, хоть и ворчит, а дело делает. Кормит нас, поит, бельишко нам стирает. А вот кое-что поймет и ворчать перестанет. Нелегкое это дело, сынка, помощником Ленина быть…
– Вот мамушка моя лучше всех на свете была помощницей Ленина! Правда, тятя?! – воскликнул Алешка, и глазенки его загорелись яркими голубыми огоньками, и весь он выпрямился, став как-то сразу тверже и шире в плечах.
– Правда, сынок! Мамушка твоя на смерть пошла, а от Ленина не отказалась, – тихо проронил Бастрыков.
Отец и сын долго молчали. В уголках глаз Бастрыкова выступили слезы, и, пряча их, он низко опустил взлохмаченную голову. «Будь она со мной, вся моя жизнь такой бы хорошей, полноводной была, вон как Васюган в разлив», – думал Бастрыков.
У Алешки теснились в уме свои думы. За последнее время стали ослабевать его воспоминания о матери. Она как бы уходила куда-то все дальше и дальше от него, и живой образ ее, с весельем в глазах, с вьющимися русыми косами, с громким заразительным смехом, теплыми, ласковыми руками, застилался в его сознании какой-то досадной дымкой, которую всякий раз хотелось куда-то сдвинуть или продуть, но ни сдвинуть, ни продуть было невозможно. «Карточки ее давно не смотрел. Завтра утром, как встану, первым делом тятин ящик открою и мамушку посмотрю», – подумал Алешка, продолжая легким движением весла направлять обласок.
– А что, тятя, чужую маму ты мне не приведешь? Дядя Иван говорит, лучше нам жить будет, – вдруг нарушая затянувшееся молчание, спросил Алешка.
Бастрыков понимал, что эта мысль давно уже беспокоила мальчика. Не раз она проскальзывала в Алешкиной болтовне.
– А ты что, сынок, хотел бы, чтоб у нас снова была мамушка? – спросил Бастрыков не столько потому, что желал услышать ответ сынишки, сколько для выигрыша времени. Ему казалось: пройдет минута-другая, и он сумеет мысленно взвесить все обстоятельства своей жизни и дать сыну ответ, веский и правдивый.
Алешка чуть поник головой, призадумался.
– Я бы хотел, тятя, – без колебаний сказал мальчик. – А ты хотел бы? – Алешка смотрел на отца в упор – глаза в глаза.
«Какую же трудную задачку задал ты, сынка!» – подумал Бастрыков и попробовал снова отсрочить ответ.
– А почему ты хотел бы? – спросил он.
– А потому, тятя, что жалеют все. «Сиротиночка!» Будто я несмышленыш трехлетний! – простодушно признался Алешка. – Тетя Луша вон проходу не дает, то по голове меня гладит, то к себе прижимает. А от нее жарища, как от печки. А сядешь за стол – тащит еду, отдельную от всех. Когда Порфишкин племянник у нас ночевал, она за ужином язя мне, жаренного на масле, принесла. «Всем, говорит, будет язь на рыбьем жире, а тебе на масле. Ты у нас самый малый, да еще и сиротка». Я не хотел язя брать, так она разобиделась. Ну ладно, раз так, съел