Печенеги, торки и половцы. П. В. ГолубовскийЧитать онлайн книгу.
href="#n_209" type="note">[209]. Западные писатели также признают наших половцев родственниками азиатских турок[210]. Путешественники XIII столетия подтверждают соображения о выселении наших кочевников из степей Средней Азии. Так Плано Карпини рассказывает, что жители Бисерменской земли (Туркестана, Бухары) говорили языком команским[211]. Рубруквис указывает на важный факт, что «у уйгуров находится основание и корень языка турецкого и команского»[212].
Все эти факты ясно говорят, что печенеги, торки и половцы представляли некогда одно племя, кочевавшее в Азии. Из него же вышли и турки, сельджуки и османы[213]. Новейшие исследования, основанные на рассмотрении остатков языка куман, сохранившихся в куманском словаре, приводят к тому же заключению. Он издан был дважды. Первый раз господином Клапротом в 1828 г. и вторично в 1880 г. – господином Кууном. Об открытии этого куманского словаря рассказывает нам господин Клапрот. «Пробегая, – говорит он, – биографию Петрарки, составленную Томазини, я нашел, что между манускриптами, назначенными знаменитым поэтом для Венецианской республики, был Alphabetum persicum, cumanicum et latinum, написанный в 1303 г.». Клапрот считает автора словаря негоциантом[214]. Господин Куун думает, что словарь мог быть составлен каким-нибудь миссионером[215].
На основании того, что этот словарь составлен в 1303 году, т. е. уже тогда, когда половцев в южнорусских степях не было, является сомнение, действительно ли он сохранил нам остатки куманского языка, или его надо считать словарем татарским или ногайским, а название «куманский» просто географическим[216]. Но если наш словарь и составлен в 1303 г., то это не значит, что он тогда же был и записан. Несомненно, что словарей таких должно было быть много, и их начали составлять весьма давно. Словарь Петрарки мог быть составлен на основании уже накопившегося материала. Мы говорили, что среди русских людей еще в X столетии встречались знающие печенежский язык. Сношения с кочевниками, постоянные договоры заставляли русских записывать главные слова, необходимые выражения. Византийцы принуждены были делать то же. Еще в X в., по словам Константина Багрянородного, ежегодно посылался к печенегам апокризиарий; к печенежским князьям отправлялись письма[217].
Особенно частые сношения происходили между нашими кочевниками и херсонитами. В Херсоне останавливались на пути в Печенегию императорские послы[218]. Сношение с варварами было специальностью херсонцев[219]. Все эти факты неизбежно заставляют предполагать существование у византийцев словотолковников этих языков. От византийцев ими могли воспользоваться и генуэзцы, которые в 1178 г. добились от императора Мануила подтверждения свободы их торговли по Черному морю и на северных его берегах[220], которые тогда уже были заняты половцами. Но западноевропейцы также изучали языки интересующих нас племен. Так мы имеем полное право предположить, что Брунон, бывший на проповеди у печенегов, знал хоть немного их язык. Чтобы сказать, как Плано Карпини,
Путешествие Марко Поло. Перев. Шемякина. Москва. 1863 г. Стр. 57, примеч. 51.
Языков. Собрание путешествий к татарам. Плано Карпини и Асцелин. Стр. 27, 151–153.
Fejer. Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticae et civilis, v. IV, prs. 2, p. 281. Это племя жило, по Абульгази, в гористой стране к югу от верховьев Иртыша и около озера Зайсанг. (Abulgasi р. 91–96 и карта при Histoire des Mongols. D’Ohsson). Местность способствовала более чистому сохранению праязыка.
Все ученые, о которых мы упоминали, говоря о прародине наших кочевников, – все они признают их турецкое происхождение. Более ранние писатели держались самых разнообразных мнений. Так польские писатели производили их то от Литвы, то из Познани. Люди, более овладевшие данными, также делали иногда интересные заключения. Так, например, Страленберг утверждал, что печенеги и древляне один народ. Тунман считал куман славянами. Перечислять все эти теории мы считаем
Memoires relatifs a l’Asie. 1828 a., v. III, p. 119–121.
Codex Cumanicus. P. VII.
Дорна. Каспий. СПб. 1875 г. Статьи г. Куника. Примеч. на стр. 385–387.
Соnstantinus Porphpyogenitus. V. III, p. 68, 70.
Соnstantinus Porphpyogenitus. V. III. Р. 72–73.
Rambeau. L’empire grec au dixieme siecle. Paris. 1870.
Muralt. Essai de Chronographie byzantine. SPb. 1871 a. P. 209.