Бестиариум. Дизельные мифы (сборник). Юрий БурносовЧитать онлайн книгу.
государственные праздники. Для меня это не более чем часть рутинной работы. Очередной день никчемной, безрадостной жизни. Еще я не люблю «крыс», этих изворотливых услужливых лакеев. Будь моя воля, они давным-давно добывали бы ртуть в норильских рудниках. Говорят, каких-то три десятка лет назад выражение «штабная крыса» было ругательством. Я не помню, так ли это на самом деле, хотя и сам участвовал в необъяснимых и страшных событиях как раз в то время, когда они только-только явились нашему миру. Память всё чаще подводит меня. Подлое время уносит крупицы моих воспоминаний – так недобросовестный жилец прихватывает столовые приборы, покидая свое временное пристанище.
Возраст. Проклятый возраст. Иногда мне кажется, что он здесь не при чем, и я просто не хочу помнить того, что случилось со мной в том далеком августе, неподалеку от Диксона, бывшего тогда еще крохотным поселком, а не одним из крупнейших портов Независимой Сибири. Я стараюсь забыть то лето, навсегда вычеркнув его из жизни. Но эта особенность человеческого разума действует крайне избирательно, стирая только малозначительные события. А удивительное знакомство с одним из самых первых «крыс», память моя, к сожалению, всё еще хранит. Эти воспоминания, такие яркие и свежие, заставляют наполняться слезами мой единственный глаз. В такие минуты я стараюсь думать, что это всего лишь дождь, точно такой же, как сорок лет назад, в излучине безымянной реки, на cевере Красноярского края. Просто дождь. Даже если на небе при этом ни единой тучи.
Мое первое знакомство со жрецами Богов состоялось довольно рано. В начале сороковых они еще не успели плотно закрепиться в нашем мире, стать его неотъемлемой частью, из нежелательных эмигрантов превратившись в желанных гостей. Их адепты выглядели диковинными чудаками, неопасными сумасшедшими. Это сегодня, увидев молодого офицера, щеголяющего перед юными девушками стилизованным изображением Крысы на воротнике и фуражке, удивится разве что такой же темный деревенщина, каким я был в те годы.
Крыса. Кто, как не юркая, маленькая, вечно голодная тварь сможет прогрызться к самому центру Земли, где заточенное в каменном мешке божество медленно сходит с ума от одиночества и непроглядной темноты? Кто сообщит ему новости и вернется назад с очередным самоубийственным приказом, который тем не менее не подлежит обсуждению? Только Крыса.
Священное животное и символ Независимой Сибири.
Он и сам немного походил на крысу – майор НКВД Барух Иосифович Фишбейн, – такой же юркий, взъерошенный, с беспокойными черными глазами, блестящими за стеклами круглых, плотно прилегающих к лицу окуляров. Обрамленные толстой черной кожей линзы перечеркивали прямые линии, складывающиеся в непонятный непосвященному узор, фуражку с широкими полями венчала серебряная кокарда в виде поднявшегося на задних лапах грызуна, а на боку, там, где обычные офицеры носят кобуру, висели изящные ножны, с прямым самурайским клинком. И я, деревенский мальчишка восемнадцати лет от роду, едва призванный на службу в Красную Армию и впервые выбравшийся за пределы райцентра, таращился