Ричард Длинные Руки – воин Господа. Гай Юлий ОрловскийЧитать онлайн книгу.
амулет Древних Королей. То-то меня тимурленг из кургана признал своим. Хотя вряд ли он звался королем, но теперь королями зовем всех рексов, базилевсов, фараонов, раджей, шахов и всяких ханов… Нет, ханов и каганов – пока еще нет, но рексы и базилевсы – короли, точно…
Лунный свет заливает половину комнаты, но в другой половине сгустился мрак. И хотя я понимаю, что там всего лишь густая тень, по телу снова прокатился озноб. Почудилось, что из тьмы следят неотступно немигающие глаза. Даже слегка блеснуло…
– Да скроется солнце… – сказал я с натужной бодростью. – Нет, да скроется Тьма… да возгорится… нет, все-таки хреново учим классиков.
Из окна видно, как на востоке посветлело небо. Еще чуть – и порозовеют облака, заискрится темный край земли, высунется раскаленный краешек солнца. Словом, досыпать поздно, здесь встают рано. Только засну, поднимут пинками. Здесь люди простые, религиозные…
В другой комнате я умылся из бочки с водой, пальцем поскреб зубы и помассировал десны. Скоро, правда, отвыкну от этой привычки, занесенной крестоносцами из походов в арабские страны. До этого в Европе не было такого дурацкого обычая, как ежедневно умываться… Как-то не по-мужски мыться, какая-то гнилая привычка даже… Вон Екатерина Вторая, императрица, роскошная женщина, и то мыла только то, что можно увидеть из декольте. Уважаю.
Вытирая волосы, я вернулся в комнату. На лавке ждет чистая полотняная рубашка. Анна старается, тихая дворовая девка, робкая и застенчивая. Я ощутил приятный запах – явно стирали с травами. Или потом с травами отмачивали, забивая запах крови и пота. Я быстро набросил ее на свое крепкое, еще сохранившее солнечный загар тело, влез в брюки из тонкой кожи, выглянул в окно и только тогда надел кольчугу. Она легла на плечи мягко, без привычного легкого звона. От нее вкусно пахнет маслом. Так же быстро застегнул пояс, тоже смазанный для гибкости маслом. Даже рассохшиеся чехлы для ножей блестят и уже не скрипят зловеще и намекающе.
Я проверил, хорошо ли выдергиваются ножи, взял меч и тоже пристегнул к поясу. Несмотря на утро, во дворе все еще полыхают небольшие костры, вокруг сгрудились измученные оборванные люди. Греются, готовят еду, очень скудную, нищенскую. Ни ветра, ни движения воздуха, меня передернуло от вони, запаха нечистот. Облезлые голодные собаки бродят между кучками людей, льстиво заглядывают в глаза – то ли ищут хозяев, то ли просят хотя бы косточку или сухарик.
Люди вздрагивают, жмутся друг к другу. Многие, наверное, потеряли в бегстве родных и близких, а сейчас на их измученных лицах я видел только страх, отчаяние и покорность судьбе. Они сделали все, что могли: добежали до города. Теперь пришла очередь показать себя тем сильным и жестоким людям, что заставляли их ломать камень для городских стен и для крепости, рыть подземные ходы, глубокий ров, насыпать высокий вал, а сами носились по лесу за каким-нибудь несчастным оленем…
Здесь, во дворе, постоянно сообщают друг другу о движении ударного войска Тьмы, где людей нет вовсе, а только огры, тролли и всякая нечисть, которой раньше не зрел христианский люд. Но даже ударное