Аптекарский остров (сборник). Андрей БитовЧитать онлайн книгу.
Девушка заглядывала сбоку, чего-то ждущая…
Но солнечный свет ударил в глаза. Они вышли на Невский. Шли нарядные люди. Женщины среди прочих. Девочки. Бобышев остановился. И она рядом, маленькая и задрипанная. Кто-то на них посмотрел. Кто-то, наверно, что-то сказал. Он сам-то не расслышал. Но наверняка кто-то что-то сказал.
– Что? – сказал он машинально, все еще не понимая, что же ему делать, и как-то остро взглянул на девушку.
Она озиралась, словно бы не понимая, куда попала. Что-то детское было сейчас в ее лице, растерянное и пронзительное. Казалось, она стыдилась себя и чувствовала виноватой – такое было лицо. Все эти люди, прохожие, и он, Бобышев, были правы, а она – нет. И мир выталкивал ее из себя – такое было лицо. И если бы не он, Бобышев, – такого бы не было у нее лица. Все это, только в едином ощущении, увидел сейчас Бобышев. Но это было слишком грандиозно для бобышевского сознания – врывалось и опрокидывало. И главным все-таки оставалось то, что ему стыдно стоять с ней сейчас на Невском. И когда и то, и это смешалось вместе, Бобышеву стало страшно.
Он увидел тогда в ее руке что-то, чего раньше не видел. Зеленую тряпицу. Откуда бы она ее достала… подумал он. Тряпица была вязаной шапочкой. В шапке были бигуди. Девушка доставала бигуди из шапки и рассовывала их по карманам. Пиджак был в обтяжку, и карманы уродливо оттопыривались. Когда шапочка опустела, девушка натянула ее себе на голову и старательно спрятала под нее короткие свои волосы. Трудно было представить, где она это сокровище откопала. Страшно было смотреть. Бобышев не знал, куда деться. Рядом, в парадной, он увидел телефон-автомат и, промычав что-то неясное, юркнул туда.
Девушки отсюда видно не было. Задыхаясь, он опустил монетку. Монетка провалилась. Снова опустил. Искоса поглядывал в дверь: девушки видно не было. Монетка снова провалилась. Сзади остановились две совсем юные девочки, одна хорошенькая. Стояли ждали, когда он позвонит. Девушки видно не было. Бобышев отошел от автомата. Девочки заняли его место, щебеча. Выходить на Невский не было сил. Он отошел в глубь парадной. Обернулся – в дверях был солнечный прямоугольник Невского. Шли люди. Стоял напротив дом. И проезжали машины. И вдруг посредине прямоугольника, как в раме, как в кадре, появилась девушка. Она-то была очень хорошо видна, освещенная. Он был в тени. Она меня не видит, подумал Бобышев. Но это было ясно, что она его тоже видела. Иначе бы она так не смотрела. Как-то очень спокойно, очень понимающе и без вызова смотрела она. Выйти на Невский он был не в силах. Он поманил ее в парадную. Пальцем. Судорожно как-то, тайком – словно бы и не поманил: просто почему-то непонятно двинул рукой. Девочки все еще звонили по автомату. А она стояла в своей раме и не двигалась. Бобышев покосился на девочек и отступил еще вглубь. Она не двигалась – смотрела. В чем дело? в чем дело… – подумал Бобышев и еще раз поманил, четче. Девочки выпорхнули на Невский. Она словно бы помедлила и прошла.
– Ну что? – сказала она. Что-то скованное и опущенное стало в ее фигуре.
Он молчал словно бы в сосредоточенности.
– Как же нам с тобой быть? – сказал