Женить нельзя помиловать. Арина ЛаринаЧитать онлайн книгу.
наружу, – скорбно качала рыжими кудряшками маменька. – И живот уж очень впалый. Из-за худобы и ноги кажутся кривоватыми. Носи-ка ты брюки, чтобы людей не смешить. А то ты у меня как глистик…
Вроде говорилось всё довольно доброжелательно, но представьте себе, к каким результатам это может привести, если объектом критики становится шестнадцатилетняя наивная дурочка.
Света хоть и не считала себя красавицей, но и на звание «глистика» не соглашалась. Однако после маминых замечаний ей приходилось объективно оценивать себя. Света подходила к зеркалу, смотрелась. И делала вывод, что мама права: ножки тонюсенькие, рёбра – как стиральная доска, ручки – веточки.
Тем более, что и знакомые, для многих из которых борьба с лишним весом ещё в подростковом возрасте стала идеей фикс, азартно подтверждали Светланины сомнения. Даже самые близкие подруги под влиянием переменчивого дамского настроения могут брякнуть такое, от чего вы ощутите себя распоследним убожеством. Что уж говорить о просто знакомых девицах. Они с удовольствием потопчутся на ваших комплексах и с радостью поддержат все ваши сомнения, подтолкнув поближе к пропасти.
Но Свете повезло. У неё была подруга Катька, которой были неведомы перепады настроения. Катерина всегда искрилась позитивом, жаждой жизни, и её отличное настроение волнами сшибало всех окружающих. Она единственная ржала над Светиными переживаниями и честно, по-белому, завидовала.
– Дура ты, Рощина! – умильно улыбалась Катька. – Счастья своего не ценишь и не видишь. Маманя твоя, дай ей бог здоровья, из ума уже выживает. Нет бы гордилась, что такую красавицу вырастила. Ты хоть сама подумай. Ну как можно слушать человека, который сам себе противоречит? Татьяне она полирует мозг, что Танька толстая, сиськи отрастила, попу отъела, морда шире кастрюли… Да не мычи, я сама слышала. А с тобой всё строго наоборот. Думаешь, я не знаю, что она про меня говорит? Ха! Знаю. Поэтому не я к тебе в гости хожу, а ты ко мне. Я нервные клетки берегу, они не восстанавливаются. Съезжала бы ты от мамули своей, пока она тебе всю психику не поломала.
Но Света лишь примирительно улыбалась. Все же мама – это мама. Да и нерационально снимать квартиру. Дешевле накопить денег и купить свою. А если снимать, то копить будет уже не с чего.
В принципе, саму идею о раздельном проживании Света не отрицала.
Кроме недовольства дочкиной фигурой Дарья Антоновна не скрывала и крайнего разочарования в её причёске.
– Слабые у тебя волосы, тонкие, да и жидкие, – говорила она. Глядя на средней густоты, но ровные и блестящие волосы дочери, которые та торопливо затягивала резинкой. – Надо с этим что-то делать. Ты в отца пошла. У него тоже ещё по молодости плешка была. Он так, знаешь, бывало, сидит утром перед зеркалом и свои три волосинки аккуратно веером по кочешку раскладывает. Ты бы хоть завивку сделала, а то смотреть тоскливо. Вечно залижешь всё, хвост шнурком повесишь и рада. Женщину украшают волосы.
Если слушать маму, то у Светы вообще всё, что должно украшать