Тайна примирения. протоиерей Алексей УминскийЧитать онлайн книгу.
нечто, чего Бог не сотворял, чего быть не должно. Человек, искаженный грехом, – какая-то химера, миф о человеке. Страшно видеть, как истинный, полный жизни и вечности человек, существо богоподобное, становится настолько поглощенным временным и несуществующим, что самого человека практически уже и нет – осталось одно безобразие и уродство. Во всем, что бы он ни делал, – пустота; все, что бы он ни сказал, – ложь; вся жизнь человека превращается в то, чего нет. А когда в человеке ничего нет вечного, тогда там нечего и спасать. Это уже окончательная погибель.
Смерть грешника тем страшна, что в нем – одна пустота, спасать уже нечего. Но человек, который сочетается с добродетелью, не исчезает, когда умирает, а даруется всему человечеству, осуществляется в человечестве через пространство, через время, через совсем иные измерения. Полторы тысячи лет назад умер человек, а мы сегодня говорим: «Святителю отче Николае, помоги».
Если человек борется с грехом, если он исповедуется, то ему становится очевидным, что грех – абсолютное ничто. И получается так, что само Таинство исповеди – это Таинство победы вечности над временем в самом человеке. В своем временном состоянии человек способен так прикоснуться к вечности, что она может его заполнить, заново родить и все временное в нем победить.
Человек, как существо телесное, не способен нести в себе духовное до конца; как существо, приобщенное к земному, не может стать небожителем одномоментно – это дело всей его жизни. Но когда наконец земля становится небом в человеке, когда временное уходит, а вечное настает, тогда-то человек и способен осуществить в себе то, что Господь дарует ему через Таинства Церкви. И тогда-то настоящее, что принадлежит вечности и Духом Святым в нем оживлено, вдруг в человеке побеждает.
Глава III. Таинство таинств
Никакое Таинство не бывает совершенно без Причастия.
Завершение всякого священнодействия – Священное Причащение
Завершение всякого священнодействия и печать всякого Божественного Таинства есть Священное Причащение.
Мы говорим, что Евхаристия – это Таинство Таинств. Значит, нет Таинства, которое не освящалось бы Евхаристией, не было бы глубоко с ней связано.
В древности существовали крещальные Литургии, Таинство брака совершалось только на Литургии. Таинство священства до сих пор совершается во время Литургии. Так ли это в отношении других Таинств?
Соборование как будто никак не связано с Литургией – ни по чинопоследованию, ни по символике. Но интересно, что в древности оно совершалось не совсем так, как сейчас, когда мы все собираемся раз в год на Таинство соборования, и осмыслялось оно иначе – как приход Церкви к немощному и больному человеку, «на одре лежащему», как говорится в молитвах. Немощный, больной человек не имел возможности прийти в Церковь на Евхаристию, и к нему приходила Церковь. В первый день приходил один священник читать над ним Евангелие