Политические тайны Второй мировой. Виктор УстиновЧитать онлайн книгу.
За предшествующие семь месяцев «странной войны» французское правительство окончательно уверовало, что бездействие обеих сторон может продлиться долго, и оно всячески стремилось перенести войну на Восток, на те земли и территории, которые Гитлер наметил для расширения жизненного пространства Германии в своем программном труде «Моя борьба». И совсем не случайно, что за месяц до нападения Германии на Францию французский кабинет детализирует способы бомбардировок нефтяных промыслов на Кавказе через Турцию и усиливал свою военно-воздушную группировку в Сирии. В качестве объектов бомбардировок намечались города Баку, Батуми, Грозный и Поти. 23 апреля 1940 года, за семнадцать дней до нападения Германии на Францию, вопрос об агрессии против СССР в районе Кавказа был предметом специального обсуждения высшего совета союзников, состоявшегося в Париже. На этом совещании англичане заявили, что вся их авиация задействована в сражении за Норвегию и потому не может быть использована для намеченных операций на Востоке, что вызвало неудовольствие премьер-министра Рейно[121]. Война стояла уже у порога Франции, но ее правящие круги заботило не укрепление обороноспособности собственной страны перед гитлеровской агрессией, а военные провокации против Советского Союза, с помощью которых они надеялись отвести угрозу от себя и навлечь ее на других.
Но Гитлера больше беспокоила Франция, чем Советский Союз, и он сначала решил разделаться с этой страной, к которой он питал откровенную ненависть, вынесенную еще с полей Первой мировой войны. Гитлер не решился нападать на Советский Союз до разгрома западных держав. Он говорил в узком кругу своих приближенных: «Советская Россия – большой кусок Им можно и подавиться»[122]. Уже после успешной польской военной кампании 23 ноября 1939 г. состоялось совещание Гитлера с главнокомандующими отдельных родов войск, на котором он заявил: «Я долго сомневался, не начать ли мне нападение на Восток, а затем уже на Запад… Вынужденно получилось так, что Восток на ближайшее время выпал… У нас имеется договор с Россией. Однако договоры соблюдаются лишь до тех пор, пока… они выгодны».[123]
Все политические деятели Европы знали, что основным объектом завоевательной политики фашистская Германия объявила Советский Союз. Уничтожение Советской России и овладение территориями на Востоке было вожделенной мечтой гитлеровского режима. Но решение этой проблемы зависело от того, как отнесутся Франции и Англии к восточной политике Германии. Можно ли было ожидать, что, например, Франция предоставит Германии полную свободу действий на Востоке? Гитлер отвечал на это отрицательно. Он был убежден, что Россия и Франция имеют взаимные интересы, находятся в «одной лодке» перед лицом германской агрессии, что французские правящие круги никогда не потерпят гегемонии Германии в Европе.[124]
В лучшем случае можно было надеяться на то, что французское
Внешняя политика СССР. Т. 4. М., 1946, док 409, с. 498.
История дипломатии. Т. 3. М-Л, 1945, с. 488.
Военно-исторический журнал, № 12, М., 1964, с. 37.