Золото Каддафи. Никита ФилатовЧитать онлайн книгу.
можно часть суммы на карточку в Сити-банк перечислить, – блеснул в ответ своей осведомленностью представитель российской военной разведки. – Как это у вас в агентстве принято.
– Вы и номера наших валютных счетов, наверное, знаете?
Оболенский промолчал, давая собеседнику понять, что вопрос совершенно излишен.
– Хорошо. Я подумаю. И посовещаюсь со своими людьми.
– Конечно-конечно, подумайте, посовещайтесь… – Собеседник Михаила Анатольевича поискал глазами официанта. Нашел его в дальнем углу, возле стойки, и что-то громко сказал по-арабски. Потом опять обернулся к Иванову: – Мы будем ждать вас с машиной вон там, за углом. И постарайтесь не опаздывать.
Армянская церковь Святого Григория Просветителя охранялась сегодня усиленными нарядами полиции.
Хотя никогда раньше особой необходимости в этом не возникало – армяне, бежавшие от турецкого геноцида, обосновались в Хартуме с начала прошлого века, и с тех пор община старалась держаться в стороне от любых религиозных или политических конфликтов. К тому же и в самые благополучные времена число ее прихожан едва доходило до полутора тысяч, а теперь даже по воскресеньям на вечернюю литургию приходит всего несколько десятков человек…
Пока у властей не возникало необходимости вмешаться в происходящее. Однако не было никакого сомнения, что от такого большого количества вооруженных людей, собравшихся в этот день перед церковной оградой, можно ожидать чего угодно. Тем более, когда знаешь, что почти все они являются боевиками так называемого арабского ополчения «Джанджавид»…
Название это обычно переводят как «дьяволы на конях». Во время конфликта в суданском Дарфуре нанятые правительством добровольцы-кочевники из «Джанджавид» вырезали повстанцев целыми деревнями, жгли посевы, насиловали, грабили и пытали захваченных в плен. При этом, считая себя правоверными мусульманами, они без тени сомнения разрушали мечети, уничтожали имамов и оскверняли религиозные книги чернокожих суданцев, имевших несчастье веками пахать землю там, где обнаружились нефтяные месторождения.
И сейчас эти боевики меньше всего походили на городских демонстрантов, сторонников демократии и социального равенства, которых показывают в репортажах с Ближнего Востока. Никаких транспарантов, плакатов и лозунгов, никаких политических активистов, позирующих перед камерами, – только суровые, молчаливые люди в платках, закрывающих лица, пестрая лошадиная упряжь да пара невозмутимых верблюдов, покрытых коврами…
Скорее, пожалуй, происходящее перед армянской церковью напоминало временный лагерь какой-нибудь крупной банды разбойников, остановившихся передохнуть в ожидании следующего набега. Единой формы и знаков отличия у кочевников «Джанджавид» не было – хотя большинство из них носило пятнистые или черные брюки и куртки армейского образца. Зато у каждого имелся автомат и какое-нибудь холодное оружие – нож, кинжал или сабля старинной работы.
– Что они собираются делать?
– Не знаю.
– Вряд ли президент аль-Башир