Живые истории. Андрей МакаревичЧитать онлайн книгу.
семь лет, и я смотрю, как отец рисует. У нас с ним одна комнатка на двоих, у стены – мой раздвижной диванчик, у окна – его рабочий стол. Отец берет новый лист, несколько секунд смотрит на него, сощурясь, и вдруг стремительно проходит по нему толстой кистью, движения его резки и непредсказуемы, и через пару минут я, затаив дыхание, вижу, как разрозненные линии и пятна соединяются в портрет женщины необыкновенной красоты. Образы этих женщин рождались у отца в голове – почему, как, откуда? Еще минута – и работа ложится сохнуть на пол рядом с двумя другими. Отец берет новый лист. Он будет рисовать, пока на полу не останется места. Я наблюдаю почти каждый день, как рождается Красота под рукой безупречного художника. Я готов наблюдать за этим бесконечно.
Как же мне повезло!
Анатомия памяти
Время недоступно нашему пониманию. Потому что оно необратимо. И оно делает необратимым все, к чему оно прикасается. Фильм можно прокрутить туда и обратно десять раз, и мы там как живые, но – пленка поцарапалась и осыпалась. А завтра выцветет вовсе. По любой дороге можно пройти туда и обратно, но – пролетел день, и ты уже не тот, и дорога не та.
Время – дорога в одну сторону.
Как это – голос звучит, и ты слушаешь и плачешь, а человека этого уже давным-давно нет?
Фотокамера сегодня превратилась в приложение к телефону, фотографирование – в милую домашнюю забаву. А сто лет назад это было чудо, священнодействие. И человек шел к фотокамере, как на исповедь. Поэтому в отражении глаз этих людей можно разглядеть все: как они любили, как страдали и радовались, как текла их непохожая на нашу жизнь. Разглядеть – если захочешь.
Время – дорога в одну сторону.
И все-таки, думаю я. Если законы природы едины – может, мы просто чего-то не знаем? Ведь можно заставить ток бежать в другую сторону – надо только поменять полярность.
Стрелкам, в сущности, все равно, в какую сторону вращаться.
Герои рок-н-ролла
К выставке «30 лет питерскому року»
Они были совсем не такие, как мы.
То есть нет, конечно, они были точно такие же, как мы: битлы в сердцах и в головах, и джинсы – больше, чем джинсы, и хаер – больше, чем хаер. И мы, и они были модниками на грани идеологического скандала. И все-таки. Сейчас попробую объяснить. Мы, как герои «Властелина колец», шли, таясь, ночами к одной нам ведомой цели. А они – они плыли в одной лодке. С прекрасным и безумным Колей Васиным на мостике. Я сейчас говорю далеко не о всех красавцах с этих фоток – многие питерские (и те, кого принято считать питерскими) – Гаркуша, Цой, Кинчев, Борзыкин, Шевчук – были тогда еще маленькими. А мы – «Машина», «Аквариум», «Зоопарк», «Мифы» – мы были просто невероятно молодыми. Я про семьдесят шестой год.
В семьдесят шестом году мы познакомились с БГ и «Аквариумом» на фестивале в Таллине (можно я буду писать по-старому? Тогда писалось именно так). А до семьдесят шестого года никаких