Ловушка страсти. Джулия Энн ЛонгЧитать онлайн книгу.
она такая беззаботная и непосредственная…
Его слова звучали словно обвинительный акт. Сердце Женевьевы не было каменным. Хотя в данный момент так было бы лучше.
– И она жизнерадостна, ничего не боится. Она так откровенна, и с ней интересно…
Гарри говорил о Миллисент, как о спаниеле.
– А мы с тобой мудрее и взрослее, верно?
Женевьеве едва минуло двадцать лет. Взрослая? Мудрая?
– И поскольку ты ее тоже любишь…
«Уж точно не так, как ты».
–.. я решил сказать все тебе, потому что больше не мог сдерживаться. Мне было невыносимо скрывать это от тебя, моего самого дорогого друга.
Друга… Сейчас Женевьева предпочла бы, чтобы он выбрал другое слово. Хотя бы «росомаха».
Гарри принялся крутить листок между пальцев.
– Я хотел, чтобы ты узнала об этом первой, Женевьева. Хотел услышать твое мнение. Если ты не против, – неловко добавил Гарри. – Ты так добра. Ты всегда так добра.
«Ты всегда так добра»? Гарри никогда не был так изысканно вежлив. Никогда не говорил так официально. Все запуталось ужасным, непостижимым образом. Верх оказался внизу, черное казалось белым, реки повернули вспять, а все Эверси стали просто обожать Редмондов…
– Я хотел бы получить твое благословение, ведь мы все такие добрые друзья.
Гарри замолчал.
Очевидно, Женевьеве надо было наконец что-то сказать.
– Друзья, – слабо повторила она. Такое впечатление, что теперь Женевьева могла только повторять за Гарри. Она позабыла все слова. Она уже не знала, кто она такая. Гарри только что неотвратимо изменил ее жизнь. Три года любовь к нему была для нее словно сила притяжения. Она наполняла смыслом дни и давала возможность мечтать о будущем. Женевьева не могла представить себе жизни без Гарри.
– Да! – Гарри ухватился за это слово. – Ты мой самый близкий друг.
Женевьеве казалось, что она тонет. В какой-то миг она поняла: теперь ей всю жизнь суждено падать вниз. Ее брат Чейз рассказывал, что некоторые мужчины, вернувшиеся домой с войны, постоянно слышали грохот канонады. А ей предстоит жить, испытывая головокружение от разбитого сердца.
Женевьева долго не мигая смотрела на Гарри, у нее стало жечь глаза, а он снова ощутил неловкость.
Ему нужно было ее благословение?
Благословение, черт побери!
Оцепенение прошло, боль была запоздалой, но сильной. У Женевьевы было такое чувство, будто она вот-вот упадет на бок и будет ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Она задержала дыхание, но ее губы чуть приоткрылись. Сейчас ей было все равно, умрет ли она или будет жить, но, очевидно, ее тело считало иначе. Ей хотелось дышать.
И Женевьева вдохнула древесный дым, чуть ли не закашлялась. Никогда больше она не желает ощутить запах древесного дыма – это запах разочарования.
Гарри, ее убийца, лениво вертел серебряную пуговицу на своем сюртуке, внимательно глядя на Женевьеву. И впервые со дня их встречи она не могла прочесть его мысли.
– Ты счастлива за меня, Женевьева?
Действительно